Здесь Бут прервал свой рассказ и с улыбкой заметил, что намерен описать одно недоразумение – до того забавное, что он и теперь не может вспомнить о нем без смеха. Подробности читатель узнает из следующей главы.
Глава 7
Продолжение истории Бута. Еще более удивительные приключения
– Какие мелочи, дорогая мисс Мэтьюз, – воскликнул Бут, – служат подчас причиной наших величайших несчастий! Догадываетесь ли вы, что я имею в виду, – ведь в тогдашнем нашем положении у нас под рукой не оказалось ни пера, ни чернил, ни бумаги?
Передать мы могли только устное послание. Выражения мы выбрали такие, чтобы ни у кормилицы, ни у ее сына не возникло ни малейших подозрений относительно нашего истинного положения. Правда, Амелия шепнула мне, что я могу всецело довериться юноше – ее молочному брату, и преданность его не вызывала сомнений. Он и в самом деле был от природы наделен хорошими задатками, а доктор Гаррисон, принявший его в свою семью по рекомендации Амелии, научил его весьма изрядно читать и писать и не пожалел трудов, чтобы внушить ему надлежащие нравственные и религиозные правила. Он еще находился тогда в услужении у священника, но был на время отпущен домой, так как незадолго перед тем перенес оспу.
Я так подробно остановился на характере этого молодого человека, – добавил Бут, – чтобы вы не удивлялись потом тем историям, которые я расскажу вам о нем позже.
А теперь, сударыня, я собираюсь задержать ваше внимание на одном из тех удивительных происшествий, которые бывают вызваны таким стечением обстоятельств, что считается, будто они не могут быть следствием простой случайности, и это порождает в суеверных умах веру в Фортуну и прочие вымышленные существа.
Трудно передать, с каким нетерпением ожидали мы теперь появления доктора Гаррисона: ведь с тех пор, как мы отправили нашего посыльного, прошло уже более чем достаточно времени, которое, поверьте, не показалось нам короче, чем на самом деле, – как вдруг кормилица, вышедшая по какому-то делу наружу, поспешно вбежала в комнату с криком: «Ох, дорогая моя барышня, к дверям только что подъехала карета вашей матушки!» При этих словах Амелия сделалась белее полотна, и я испугался, как бы она не упала без чувств, если только можно сказать «испугался» о человеке, который и сам едва сохранял способность что-либо чувствовать и находился в состоянии не намного лучшем, нежели мой ангел.
И вот в эту ужасную для нас обоих минуту, когда Амелия, с помертвевшим лицом, какие изображают обычно у привидений, упала в кресло, а я, с лицом, вероятно, столь же бледным, приник к ее ногам, в то время как кормилица с горестными возгласами брызгала на лицо Амелии водой, в комнату вошла миссис Гаррис. При виде нас она немедленно бросилась в кресло и потребовала подать стакан воды, который поднесла ей Бетти, ее дочь, ибо кормилица ничего не видела и не слышала, если, по ее мнению, молодой барышне угрожала опасность.
Вслед за ними появился священник; он сразу же подошел к Амелии и, выразив свое удивление увиденным, взял ее за руку, назвал своей маленькой усладой и стал уверять, что ее окружают сейчас одни только друзья. Потом он подвел ее, едва державшуюся на ногах, к миссис Гаррис. Амелия опустилась было перед матерью на колени, но доктор поднял ее со словами: «Дитя мое, преклоняй колени только перед Всевышним». Впрочем, мне нет нужды описывать вам всю своеобычность этого человека, ведь вы и без того так хорошо его знаете и, должно быть, не раз слыхали, как он возражал против нередкого среди лас обычая обращаться к человеку, принимая позу крайнего смирения, какая подобает нам лишь при обращении к Высшему Существу.
Однако не стану больше утомлять вас такими подробностями. Довольные тем, что священник быстро примирил миссис Гаррис с нами и со всем случившимся, мы отправились прямо в церковь, поскольку доктор заблаговременно получил для нас разрешение венчаться без предварительного оглашения.[78]
– А где же обещанное вами забавное происшествие? – воскликнула мисс Мэтьюз. – Право же, вы возбудили во мне больше любопытства, нежели сумели удовлетворить.
– Что ж, сударыня, – отвечал он, – ваш упрек справедлив; похоже, что я забыл об этом; но тут нет ничего удивительного, если вы примете в соображение сколько интересного в рассказываемой мной истории. Однако прежде чем перейти к этому происшествию, я должен рассказать вам о том, что произошло после бегства Амелии из материнского дома. Миссис Гаррис устремилась сначала вместе со слугами в погоню за нами (так она полагала) по дороге, ведущей в город, но дорогу так развезло и дождь так неистовствовал, что она укрылась от него в придорожном трактире, находившемся в полумиле от ее дома; оттуда она послала за каретой, в которой вскоре и направилась вместе с дочерью в город, где тотчас же после прибытия послала за священником, постоянным ее личным советником во всех делах. Они просидели вдвоем всю ночь, и священник все пытался образумить миссис Гаррис силой убеждения, но все было тщетно, хотя, как он сообщил мне, мисс Бетти вторила ему, обращая к матери самые пылкие мольбы.
78
Троекратное предварительное объявление в церкви о предстоящем бракосочетании совершалось не только для оповещения всех желающих при нем присутствовать, но и для того, чтобы каждый, знающий о каких-либо обстоятельствах, компрометирующих одного из брачующихся или препятствующих браку (сокрытие, например, того, что человек уже состоит в другом браке), мог об этом предупредить.