Мужчина подошел к высокому шкафу и, распахнув дверцы, начал что–то искать на полках. Мой взгляд упал на ящик в столе, который был наполовину выдвинут. Под ворохом бумаг лежал поцарапанный мобильный телефон с трещиной на экране.
Как странно. Насколько мне было известно, Вольдемар не любил новомодные гаджеты, предпочитая отсылать письма или, в крайнем случае, звонить по городскому телефону. А, может, владелец этого смартфона – не он?
– Очень скоро в нашем доме состоится важный праздник. И вы на него приглашены в качестве почетной гостьи.
Мои размышления прервал голос Вольдемара. Мужчина захлопнул шкаф и подошел к столу, положив на его поверхность небольшую коробку.
– Скромный подарок в честь будущего праздника, – улыбнулся он, изящным движением снимая крышку. – Ну же, смелее!
Под пристальным взглядом Вольдемара я вытащила из коробки темно–зеленое велюровое платье с глубоким вырезом на спине.
– Надеюсь, вы не сочтете это за дерзость? Насколько я знаю, вы прибыли к нам с весьма скромным туалетом. А на празднике нужно блистать, это наша традиция.
– Спасибо, но я не могу принять ваш щедрый подарок, – запротестовала я. – К тому же, это не мой стиль…
– Обратитесь к Адель, и она с удовольствием научит вас светскому этикету. Вы наша почетная гостья, не забывайте об этом. Надеюсь, скоро мы будем иметь удовольствие видеть вас в этом платье.
Я молча положила подарок в рюкзак, понимая, что спорить попросту бесполезно. На мгновенье улыбка на лице Вольдемара сменилась легкой ухмылкой, которую трудно было не заметить. Однако он быстро взял себя в руки, вернув привычную дружелюбную маску.
– Можно задать вам один вопрос? – спросила я, настороженно глядя на мужчину.
– Разумеется.
– Почему ваша сестра не выходит из комнаты? Неужели ей нельзя хотя бы иногда бывать на улице?
Улыбка медленно сползла с лица Вольдемара.
– В некоторых случаях клетка служит не тюрьмой, а защитой от окружающего мира и, в особенности, плохих людей, – в его голосе впервые прозвучали металлические нотки. – Такие хрупкие существа, как моя сестра, нуждаются в постоянной защите. Надеюсь, мой ответ вас удовлетворил? Теперь прошу простить, у меня много дел.
Мужчина сел за стол и придвинул к себе бумагу с чернильницей, не обращая на меня никакого внимания. Впрочем, мне и самой не хотелось задерживаться в этом кабинете, который будто душил невидимым покрывалом полумрака. Я шагнула к двери, искренне радуясь тому, что наша беседа окончена.
После темного, душного кабинета Вольдемара мне захотелось немедленно оказаться на улице. Я сбежала по лестнице и, игнорируя недоуменный взгляд Адель, читающей в холе дамский роман, выскочила во двор. Солнце давно скрылось за плотной завесой темно–серых облаков, отчего сад теперь казался особенно мрачным. Вдалеке послышались глухие раскаты грома. Я поежилась, почувствовав мелкие, холодные капли дождя. Небо озарилось вспышкой молнии, которая, словно невидимый художник, изобразила на немых скульптурах уродливые ухмылки. Внезапно я заметила рыжеволосую девушку, укрывшуюся от дождя под раскидистым деревом.
– Виктория! – с облегчением выдохнула я, бросившись к ней.
Та кивнула, приветственно махнув рукой.
– Что ты здесь делаешь?
– А у тебя часом не склероз? – Виктория тряхнула рыжими, изрядно промокшими волосами. – Я же обещала, что навещу вас.
Удивительно, но, даже несмотря на эту колкость, я была рада ее видеть. Тем временем дождь нарастал, превращаясь в ледяной ливень. К счастью, дерево, под которым мы спрятались, было достаточно широким, чтобы укрыть нас обеих.
– Мне нужно кое–что передать, – произнесла девушка после минутного молчания.
Только сейчас я заметила, что в руках она сжимала прямоугольный предмет, завернутый в шершавую коричневую бумагу.
– Это что, книга? – с любопытством спросила я.
– Нет, дневник Кэти. Она отдала его мне незадолго до своего исчезновения.
– А почему ты не хочешь показать дневник полиции?
Виктория презрительно фыркнула. Сейчас, стоя к ней так близко, я с удивлением заметила на ее бледном лице мелкие веснушки, рассыпанные по щекам. Девушка определенно была красива, но не в привычном понимании этого слова, – неуловимое очарование скрывалось в ее зеленых, насмешливо прищуренных глазах, слегка вздернутом носике и горделивой полуулыбке. Впрочем, я не сомневалась, что Виктория осознавала силу своих женских чар, и пользовалась ей при каждом удобном случае.