Амелия опять не выходила из комнаты, а когда я стучала в дверь, даже не ответила. Я расстроена: мне казалось, что мы успели стать хорошими подругами. Почему она меня избегает?
10 июня
Заметила, что Амелия смотрит на меня из окна, когда я работаю в саду. Но когда я помахала ей рукой, она быстро задернула штору. Не понимаю, что происходит...
За обедом Вольдемар заявил, чтобы я не смела заговаривать с его сестрой, т.к. общение со слугами не пойдет ей на пользу.
Мда…
По–моему, мой работодатель до сих пор уверен, что в России действует крепостное право и «слегка» заигрался в средневекового аристократа. Но я, конечно, не рискнула ему об этом сказать.
Вообще, не спорю, у него немало странностей. Например, любовь к ядовитым цветам–хлорофитумам, с которыми невозможно работать без перчаток. Но клянусь, что видела, как Вольдемар гладил эти цветы голыми руками! А, может, это у меня слишком нежная кожа?
P.S. Черт, этой ночью кто–то снова пытался пробраться ко мне в комнату. Я уже не знаю, что делать… Не уверена, что смогу продержаться до утра…
11 июня
Утром мне удалось тайком пробраться к Амелии в комнату, пока все спали. Наконец–то мы поговорили… даже не знаю, стоит ли мне этому радоваться.
На этот раз я окончательно убедилась в том, что Вольдемар – просто псих. Если я все правильно поняла, он готовится к языческому обряду, собираясь призвать древнего духа. Амелия не сказала, какая роль предназначена именно ей, но, если мои догадки верны, весьма незавидная. Самое странное, что девушка как будто смирилась со своей участью.
Теперь я уверена, что Алена действительно пропала здесь. Не удивлюсь, если Вольдемар держит ее в том подвале, куда мне запрещено заходить. Иначе с чего бы вдруг он так разозлился?
Нужно посоветоваться с Викторией, что мне дальше делать. Бросать Амелию здесь я не хочу, но и оставаться – тоже…
12 июня
Удивительно, но сегодня Вольдемар был со мной очень ласковым и даже любезно предложил на завтра выходной. И куда подевался его пренебрежительный тон и та грубость, которую он позволял себе в последнее время?
Лучше бы он вел себя по–прежнему. Тогда бы я была уверена, что мне ничего не грозит. Адель, которая обычно цеплялась ко мне по любым мелочам, и вовсе перестала со мной общаться. Как странно…
Вечером, проходя мимо кабинета Вольдемара, я случайно подслушала его разговор с Адель. Удалось разобрать только отдельные фразы, вроде «девчонка уже догадывается», «осторожнее», «в подвале» и какое–то знакомое слово… каори? куори? Кажется, Амелия однажды его называла… Жаль, что я не знаю немецкого, а ведь большая часть разговора была на этом языке.
13 июня
Встретились с Викторией в городе, пришлось рассказать ей о том, что творится в особняке. Хотя я твердо обещала себе не касаться этой темы, чтобы не напугать ее еще больше. Но от Виктории ничего не утаишь... Результат был предсказуем. Она долго уговаривала меня не возвращаться к Вольдемару и немедленно позвонить в полицию. Но я не могу! Кто знает, что этот псих сделает с Амелией, когда поймет, что она многое мне рассказала?
Нужно срочно придумать план. Оставаться в этом особняке действительно очень опасно.
14 июня
Сегодня у Амелии был день рождения. В честь такого события Вольдемар пригласил в особняк художника–иностранца, который почти весь день рисовал нас втроем, в библиотеке. Для меня это было настоящее мучение! Пришлось неподвижно стоять в одной позе, да еще изображать счастливый вид, что гораздо сложнее.
Вечером, когда работа над картиной была окончена, Амелию отправили в свою комнату. Я тоже ушла к себе, желая поскорее уснуть, но… этому не суждено было случиться.
Как жаль, что окно моей комнаты выходит на задний двор! Случайно заметила, как Вольдемар направляется туда вместе с художником, а через некоторые время возвращается назад, совсем один.
Что случилось с нашим гостем?..
15 июня