Девочка не отвечала.
– Ну и ладно. Если не хочешь дружить – то и не надо. Не очень–то и хотелось.
– Я не знаю, как меня зовут, – грустно произнесла девочка, подняв на меня большие серые глаза.
Мне показалось, что мы с ней очень давно знакомы.
– А что ты здесь делаешь?
– Жду.
– И чего же?
Девочка пожала плечами.
– Когда ты примешь правильное решение.
– Ты – странная! – заявила я, повернувшись, чтобы убежать.
Интересно, где моя мама? Нужно ее поискать, наверняка она сидит где–нибудь здесь, на лавочке.
– Марина, – окликнула меня девочка.
– Что? – неохотно отозвалась я, обернувшись.
– По моей вине ты окажешься по ту сторону. Там будет очень холодно… но ты уже не будешь этого чувствовать. И еще тебе наверняка будет очень страшно. Не сдавайся. Плыви до самого дна.
Я побежала по тропинке, пытаясь избавиться от преследующего меня мягкого голоса. Ноги сами несли меня к лавочке, на которой сидела женщина в белоснежном платье, увлеченно читающая книгу.
– Мама! – крикнула я. – Пойдем домой!
Женщина подняла голову. Вместо глаз на ее лице зияли черные дыры, от которых было невозможно оторвать взгляд. Тонкие губы женщины плотно стягивали нитки, перепачканные запекшейся кровью.
– Т–ты не моя мама, – растеряно прошептала я.
– Мама подарила тебе свою улыбку, ты не рада? – вдруг отчетливо произнесла женщина. – Неблагодарная девчонка!
Гнилые нити с треском разорвались и из ее рта хлынули реки черной крови, залившие белоснежное платье. Я попятилась, но было слишком поздно. Черная жидкость обрушилась на меня, забываясь в нос, уши и рот. Я закашлялась, пытаясь выплюнуть соленую кровь, но она уже накрыла меня с головой, как волна, намереваясь исполнить волю женщины и похоронить в этом саду.
– Марина?
Я открыла глаза, чувствуя, как сердце выстукивает безумный, бешеный ритм.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что я нахожусь в своей комнате. Спина чудовищно болела, а тело ломило так, будто меня долго били палками. И все от того, что я всю ночь проспала на краешке кровати, возле Максима.
– Доброе утро, – послышался знакомый, преувеличенно вежливый голос.
С меня мигом слетели остатки сна. На пороге комнаты стоял широко улыбающийся Вольдемар.
– Прошу прощения за свой визит. Но… вы так кричали во сне! И дверь была не заперта… У вас хорошо? Простите мой нескромный вопрос, почему вы спали в одежде?
Я перевела взгляд с мужчины на дремлющего Максима, пожелав вернуться в свой ночной кошмар. И как ему объяснить такое?
Но Вольдемар продолжал смотреть на меня с дружелюбной улыбкой, словно не замечал парня.
– Ну… я просто устала вчера, и…
– О, конечно, не объясняйте, – замахал руками мужчина. – Мне уже пора. Если хотите, я распоряжусь, чтобы Адель принесла вам завтрак в комнату.
– Нет, не стоит! Я сейчас сама спущусь.
– Ну что ж, будем вас ждать.
Просияв, Вольдемар бесшумно выскользнул из комнаты. Я растеряно взглянула на Максима, пытаясь осознать, что сейчас произошло.
Неужели он его не заметил?
Мой взгляд упал на кристалл, висящий на спинке кровати. Воспоминания, закружившись в беспорядочном вихре, услужливо нарисовали мне картину вчерашнего вечера.
– Марина?
Ой. Я была не готова к тому, что Максим так быстро придет в себя. Пока я пыталась справиться с обрушившимися воспоминаниями, парень уже успел проснуться. Он изумленно оглядывал комнату, кажется, до конца не осознавая, что вчера произошло.
– Привет, – смущенно улыбнулась я. – Как ты?
Некоторое время Максим молча смотрел на меня, видимо, пытаясь собраться с мыслями.
– Ты же мне снишься, да? – неловко рассмеялся парень.
– Да вроде нет. А ты вообще ничего не помнишь?
Максим резко приподнялся в кровати. Одеяло мгновенно сползло вниз, обнажив его идеально спортивный торс.
«Ну просто модель с обложки девчачьего журнала», – подумала я, с усилием отведя глаза. – «Ему определенно нужно заняться модельной карьерой».