Максим старался выбирать места, где было меньше всего людей. К счастью, на него и так не слишком обращали внимание – хотя, должно быть, со стороны парень выглядел довольно странно.
Максим почувствовал облегчение, когда, наконец, оказался перед дверью в свою квартиру. Привычным движением он хотел достать ключ, но дверь была не заперта.
– Марина, ты дома?
Ответа не последовало.
Максим прошел по темному коридору, направившись сразу на кухню.
Что–то было не так.
Он замер на пороге, не решаясь войти в комнату.
Наверное, это был просто кошмарный сон. Такого просто не могло быть в реальности.
Все вокруг – стены и потолок, покрывали волока человеческих мышц, которые переплетались между собой в ярко–красную паутину. Вся кухонная мебель практически слилась с этой паутиной, потеряв свою идеальную чистоту. Шкафы и стол покрывала бурая слизь, в которой кишели мелкие белые опарыши.
– Милый, ты уже вернулся?
Только сейчас Максим заметил Марину, стоящую возле плиты. Она быстро помешивала какую–то мутную жижу, засунув руки в кастрюлю.
– Ч–что… здесь происходит? – крикнул Максим, отшатнувшись.
– Готовлю обед, глупенький. Кстати, ты не против, что мои ученицы пришли к нам домой?
Парень проследил за ее взглядом и почувствовал, как внутри все похолодело.
На стене висели, подвешенные спиной за крюки, четыре девушки. Пятая сидела за столом, спиной к Максиму. Парень медленно подошел к ней и дрожащей рукой дотронулся до ее плеча. Голова девушки безвольно свесилась на бок. Ее лицо напоминало восковую маску, а губы и глаза были плотно зашиты черными нитками.
– Непослушная девчонка, – Марина пожала плечами. – Пришлось ее наказать.
– Нет… это все не по–настоящему, – пробормотал Максим, отступая к двери.
– Ты куда? Обед уже готов.
Марина с усилием вынула руки из кастрюли и направилась к нему. И хотя девушка прятала их за спиной, Максим заметил, что они были по локоть окрашены чем–то красным.
– Прости, я не успела добавить мясо в суп. Нужно это исправить.
Марина взяла руку девушки, сидящей на табурете. Другой рукой она взяла большой кухонный нож, напоминающий тесак мясника.
– Нет, прекрати! – крикнул Максим. – Что ты творишь?!
– Милый, не стоит повышать голос. Ты, должно быть, чем–то расстроен?
Марина выпустила руку ученицы и шагнула к нему, держа нож перед собой.
– Поделись со мной, милый. Ну же.
Парень попятился к двери, лихорадочно оглядел кухню.
– Куда же ты? Я так старалась, когда готовила обед.
Максим почувствовал, что теряет равновесие. Его ноги запутались в живом ковре мышц – и парень рухнул на пол.
Марина склонилась над ним, ласково улыбаясь.
– Глупыш. Давай я тебе помогу.
– Не подходи!
Максим нащупал за спиной что–то острое.
– Назад!
Он выбросил руку вперед и глубоко, по рукоятку, загнал в грудь девушки нож.
Марина удивленно открыла рот, из которого вырвался неразборчивый хрип. Девушка отступила назад, хватаясь дрожащими руками за нож. Но ей не удалось вытащить лезвие – Марина упала возле пятой ученицы, рухнув прямо к ее ногам.
Тяжело дыша, Максим поднялся с пола.
К горлу подкатывала тошнота. Парень закрыл глаза, пытаясь хоть немного успокоиться.
Ну же, давай. Ты с этим справишься.
Максим неохотно открыл глаза.
Теперь это снова была его обычная квартира.
Никаких стен из мышц. Бурой слизи и опарышей. Девушек, подвешенных к стенам за крюки. Чистая кухня.
Неизменным оставалось только одно – Марина, лежащая на полу, с ножом в груди.
– Нет, нет, нет! – Максим бросился к девушке и аккуратно поднял ее голову.
Она была мертва.
Я же говорила. Вам от меня не убежать.
Максим обернулся. В дверном проеме стояла Амелия. Она широко улыбалась, словно только что посмотрела увлекательную комедию.
– Так это… ты?
– Разве теперь это имеет значение?