Юноши взяли сети и отправились на озеро, скорее, для того, чтобы угодить человеку, который превратил их страну из пустыни в рай для охотников. Когда рыбаки вытащили сети, они были тяжелыми от трески, леща и другой рыбы. Они поймали так много рыбы, что ее хватило всем, даже собакам.
Теперь всего было вдоволь, и старики решили устроить бора, чтобы мальчики могли стать юношами. Для этого надо было подготовить место на одном из хребтов, вдали от стойбища, чтобы об этом не знали женщины.
И вот в Гугуревоне произошло великое бора, известное тем, что оно последовало за триумфом старого виринуна — вызывателя дождя.
Собаки Балу
Однажды ночью Балу-месяц посмотрел на озаренную его светом землю, чтобы увидеть, двигается ли там кто‑нибудь. Он выбирал время, когда все на земле спят, чтобы поиграть со своими гремя собаками. Он называл их собаками, но люди на земле называли их змеями — гадюкой, черной змеей и тигровой.
Разместив возле себя трех своих собак и глядя на землю, Балу увидел около дюжины даенов, переходивших реку. Он окликнул их:
— Постойте, я хочу, чтобы вы перенесли моих собак через реку.
Но даены, хотя и любили Балу, не любили его собак. Когда Балу пускал их играть на землю, они кусали не только земных собак, но и их хозяев, и те умирали. Поэтому даены возразили:
— Нет, Балу, мы боимся, твои собаки могут укусить нас, а их укус убивает.
Балу сказал:
— Если вы сделаете то, что я прошу, то не умрете, как обычно, а снова вернетесь к жизни. Посмотрите на этот кусок коры: я бросаю его в воду. — И он бросил кусок коры в реку. — Видите, он всплыл и плывет поверху. Это случится и с вами, если сделаете то, о чем я прошу вас. Когда умрете, утонете, а затем всплывете наверх. Если же вы не перенесете моих собак, глупые даены, вы умрете вот так. — И он бросил в реку камень, который тут же упал на дно. — Вы станете такими, как этот камень, и никогда не воскреснете, вомба даены!
Но даены повторили:
— Мы не можем этого сделать, Балу, мы очень боимся твоих собак.
— Тогда я спущусь и перенесу их сам, чтобы доказать вам, насколько они смирны.
И он спустился — черная змея обвивала одну его руку, тигровая змея — другую, а ядовитая гадюка свернулась на плечах около шеи. Так Балу перенес их через реку.
Перейдя реку, Балу поднял большой камень и бросил его в воду, говоря:
— Трусливые даены! Вы не хотели сделать то, о чем я, Балу, просил вас, и теперь вы навсегда потеряли возможность восстать после смерти. Вы будете лежать там, где вас положат, и, как этот камень под водой, станете частью земли. Если бы вы исполнили мою просьбу, вы могли бы умирать, как умираю я, и снова возвращаться к жизни так же часто, как и я. А теперь вы при жизни останетесь всего лишь даенами, а когда умрете — станете костями.
Балу выглядел таким рассерженным, а три змеи шипели так свирепо, что даены обрадовались, когда он скрылся за деревьями.
Даены всегда боялись собак Балу, а теперь они их возненавидели и сказали:
— Если бы мы смогли унести их от Балу, то убили бы их.
С тех пор, заметив змею, они ее убивают. Но Балу посылает новых змей, говоря:
— Пока существуют даены, будут на земле и змеи, чтобы напоминать даенам о том, что они не выполнили моей просьбы.
Легенда о цветах
Когда Байаме покинул землю, отправившись жить в далекую страну покоя Буллима, находящуюся выше священной горы Уби-Уби, то завяли и умерли все цветы. И на их месте уже не вырастали новые. Земля без украшавших ее цветов выглядела голой и опустошенной. Цветы стали легендой, которую старики племени рассказывали молодежи.
Вслед за цветами исчезли пчелы. Напрасно женщины брали свои вирри, чтобы собрать в них мед, — они всегда возвращались с пустыми руками. На всей земле оставалось только три дерева, где жили и трудились пчелы. Но Байаме наложил на них свою печать ма, объявив их навсегда своими, и люди не осмеливались их тронуть.
Дети со слезами просили меду, и матери их ворчали — ведь виринуны не позволяли им трогать священные деревья Байаме.
Когда всевидящий дух обнаружил, что племя не трогало священных деревьев, хотя очень хотело меду, он передал Байаме об их послушании.
Байаме был обрадован и сказал, что пошлет им нечто такое же сладкое на вкус, как мед.
И вот, когда земля изнывала от засухи, на листьях эвкалиптов появились белые крупинки сахара (дети даенов называют их гунбин), а затем прозрачный сок, стекавший по стволу, как мед. Сок застывал на коре комочками, которые иногда падали на землю, и там их собирали и ели дети.