Итак, в первую декаду мая мы высадили свои помидоры, всего четырнадцать сортов. Затем подошла очередь перцев, кукурузы, свеклы и гибискуса. Рассада тыквы и огурцов поселилась на склоне холма, под длинными навесами из ткани для защиты от ночных холодов. Мы пропололи лук, горох, картофель; мы посадили листовую свеклу, кустовые бобы и подсолнухи, сделали из бамбука шесты для вьющейся фасоли и даже выдержали испытание в виде первой весенней грозы. Это была хорошая неделя для округа, который выращивает продукты питания.
К середине месяца, убедившись в наступлении тепла, мы и все наши соседи высадили свои лозы батата, а также зимнюю тыкву, обыкновенную тыкву, ростки базилика, кабачки и дыни, в том числе канталупы, белые мускатные дыни, душистые дыни и четыре сорта арбузов. Сразу после посадки начались борьба с сорняками, мульчирование, бдительное отслеживание жуков и птиц, ну и, конечно, всевозможные волнения — не слишком ли много дождей? А может, их недостаточно? Все это очень напоминает бесконечные хлопоты родителей, которые растят и ставят на ноги ребенка.
Для тех, кто выращивает продукты питания, поздняя весна — то самое время, когда мы платим за относительный покой января, когда мы жалеем, что в сутках всего двадцать четыре часа. Многие из тех, кто занимается огородничеством, также ходят на службу с девяти утра до пяти вечера, вне фермы, и однако же все успевают. В мае мы не думаем об отдыхе, бросаем все другие дела, только бы успеть. В том году весь май мы работали под дождем или под угрозой дождя, безрассудно игнорируя ураганы и молнии. Мы работали в такой густой грязи, что сапоги становились похожими на ноги слона. В будние дни мы вставали до зари, чтобы захватить с утра один лишний час. В выходные мы начинали работу на рассвете и заканчивали ее в сумерках, все тело нещадно болело. Теперь я не удивляюсь, почему хорошие продукты питания стоят так дорого. За них и больших денег не жалко.
В середине весны, в самое напряженное время, на нас обрушилась еще одна напасть: день рождения. И не какой-то там рядовой, который вполне можно было бы проигнорировать: приближался мой юбилей, тут уж не отвертишься. Мы набросали план вечеринки, назначив дату с таким расчетом, чтобы приезжие гости смогли остаться на выходные. Мы разослали приглашения и начали готовиться к приему целой толпы гостей, которых, естественно, нам предстоит накормить. По прежним меркам нашей жизни мы сделали бы внушительные запасы стандартного провианта, доставленного в страну реактивным самолетом. Но к этому времени мы уже слишком далеко зашли в осуществлении своего проекта питаться исключительно местными продуктами, что могло со стороны показаться не совсем нормальным.
В нас что-то изменилось, причем это коснулось не только умонастроений, но и содержимого нашего холодильника. Разумеется, мы иной раз испытывали слабость: так хотелось креветок, свежих персиков. Наша убежденность была поначалу скорее теоретической, но постепенно у нас вырабатывался вкус, который, как мы теперь поняли, неизбежно должен был повлиять на меню праздничной вечеринки.
Думаете, легко накормить огромную толпу гостей исключительно продуктами, которые выросли в этом месяце в нашем округе? Эх, что бы моей матери родить меня в урожайный осенний месяц, например в октябре! Насколько нам было бы легче, чем сейчас, в мае! В тот год весна выдалась необычайно влажной и холодной, так что урожай вырастал медленно. Мы позвонили подруге, которая работала поваром, и она пришла к нам — обсудить предстоящее мероприятие.
Кей (так ее зовут) сказала, что волноваться не стоит. Хороший мастер кухни знает, где что взять. Она обзвонит своих знакомых фермеров и договорится, чем кто может с нами поделиться. И мы будем составлять свое меню исходя из ингредиентов, имеющихся в наличии.
Вскоре Кей позвонила нам и отчиталась, какие продукты будут в кладовых нашего региона к концу мая. Конечно, спаржа плюс уйма свежего салата и шпината. Яйца в нашем округе доступны круглый год. У нашей подруги Кирсти имелись цыплята, выращенные на вольном выпасе, а у Клингса, живущего в нескольких милях от нас, — выкормленный на пастбище барашек. У Петерсонов была клубника, у Чарли ревень, еще одна семья делала дома козий сыр. На Белой мельнице, в пяти милях от нашего дома, можно разжиться мукой. Если мы не сумеем из всего этого организовать пир, тогда грош цена мне как хозяйке.
Меню сложилось само собой: шашлык из молодой баранины, пицца из курицы с козьим сыром, яичница со спаржей, салат из весенней зелени и песочный пирог из ревеня с клубникой. Специально для друзей-вегетарианцев мы добавили летние булочки с побегами бобов, морковь и зеленый лук с острым соусом. У нас в палисаднике росла морковь, которую я обихаживала всю зиму в расчете на суперранний урожай, а Камилла, как правило, растит в кухне на подоконнике побеги бобов под кварцевой лампой. Уж на булочки-то как-нибудь наскребем. В конце концов, сумеем накормить толпы голодных гостей.
Ближе к торжеству мы звонили фермерам и просили прислать побольше клубники, побольше цыплят. Они любезно согласились нас выручить. В ту неделю, на которую был намечен праздник, я срезала в своем саду первые три гигантских кочана капусты брокколи сорта «Ранняя комета», мы это растение холили в доме весь февраль и в марте высадили буквально в мерзлую почву. А ведь, оказывается, подсознательно я уже целые месяцы готовилась к своему юбилею. Теперь я понимаю, что весь этот процесс, начиная с посадки семян и заканчивая приготовлением торжественного обеда, выявил во мне более глубокое чувство гостеприимства, чем обычно. Меня поймут те, кто знает, какое это удовольствие — старательно готовить еду для любимых людей.
Во вторник, за четыре дня до вечеринки, мы с Камиллой пропололи кукурузу и засадили десять холмов дынями для каких-то отдаленных, будущих вечеринок: может быть, к июлю, ко дню рождения Лили, у нас вырастут кукуруза и дыни канталупы. К вечеру у нас горели от ветра уши, температура воздуха быстро падала. Мы надеялись, что к выходным станет теплее. Мы ждали более сотни гостей — человек тридцать останутся на выходные. Дождь мог лишить нас возможности потанцевать во дворе, да и ночевать в палатках в слякоть тоже будет мало радости. Оставалось лишь надеяться, что все обойдется. Что будет, то и будет.
В среду мы проинспектировали ростки Камиллиных бобов. Увы, результат оказался неутешительным, особенно если мы рассчитывали через три дня заполнить ими сотню летних булочек. Мы постарались переместить их на более солнечное окно, но день выдался облачным. И вдруг нас осенило: мы включили электрогрелку. Представьте, оказалось достаточно всего одного часа. Видно, мы нарушили какой-то принцип глубинной экологии, но после кратковременной встряски наши побеги принялись расти, раскрыли свои почки и выпустили в мир толстые зеленые хвосты.
В четверг я пошла в огород за морковью, надеясь, что ее будет достаточно. С этим овощем никогда не знаешь, что получится, пока не схватишь его за зеленую шевелюру и не вытащишь на свет божий. Наши моркови оказались великолепными: золотисто-оранжевые, толщиной в большой палец, длиннее моей кисти. Если их нарезать на ломтики с зеленым луком и нашими вялыми побегами, двух дюжин морковок вполне хватит. Я могла только надеяться, что с барашком и цыплятами накладок не будет. Я постояла минуту, прижимая к груди свою морковь, глядя в дальний конец нашего пастбища, где на горизонте, виднелась гора Уолкера. Из нашего сада открывается великолепный вид. Я подумала о своих знакомых, тех, кто как раз в эту минуту, наверное, ощипывает цыплят, собирает клубнику и салат для нашего стола. Я почувствовала благодарность и к ним, и к их животным тоже. Я не шучу. И я сказала им спасибо, громко, на всю округу, так люди возносят благодарность перед тем, как приняться за трапезу.
Гости начали собираться уже с пятницы: вся моя обширная родня из Кентукки, старые друзья по колледжу из Южной Каролины, наши приятели-музыканты Джон, Кэрри и Роберт. Мы приготовили спальные места в доме, поставили во дворе палатки. Гости гуляли по саду. Ребятишки сбились в стаю и носились повсюду с громкими воплями, как дикари.
Мы установили акустическую систему на заднем крытом дворике, притащили кучи сена на скамейки и с подозрением поглядывали на небо, которое весь субботний день грозило дождем, но своих угроз так и не выполнило. Мы принесли из сарая ясли и заполнили их льдом для охлаждения наших местных, виргинских вин «Чамбурсин» и «Мисти ривер», пиво у нас было лично сваренное нашими соседями. В ожидании шашлыка из барашка у нас просто слюнки текли, и так продолжалось целый час, пока Кей с помощниками готовили в кухне свое коронное блюдо. Появившееся угощение вызвало аплодисменты: летние булочки получились очень нарядными, барашек — сочным, а яичница — пышной и легкой. Пирог с клубникой и ревенем разошелся вмиг. Но вот чего у нас не было и в помине, так это креветок, чипсов; твердых, как камень, долек брокколи, ломтиков ананасов и дыни, разложенных на тарелках. Однако никто, похоже, не был разочарован.