Называется оно Forest Lawn Memorial Park. Так вот, этот самый «парк» недавно отпраздновал свой столетний юбилей… Я не оговорилась – в его проспектах именно такое слово было употреблено: celebrating. А celebrate по-английски, как известно, значит праздновать, веселиться, радоваться. И девиз был соответствующий, то есть, на первый взгляд, как раз не соответствующий: «100 Years of Service: Celebrating Life through Art, Music amp; Literature». Кладбище, празднующее Жизнь – через искусство, музыку и литературу! Весьма экстравагантно, не правда ли.
Forest Lawn – кладбище особое во всех отношениях, новаторское, можно сказать, начиная с его расположения – на крутых склонах холмов – и кончая той «развлекательно-отдыхательной» жизнью, которую оно ведет. Каждый из нас привык относиться к кладбищу, как к месту скорби, неосознанно чураясь обители мертвых, стараясь, без надобности, обходить его стороной. Кресты и надгробные камни навевают тоску, угнетают, а то и пугают. Но ничего подобного вы не ощутите, попав на глендейльское кладбище. Более того, вы обязательно захотите придти сюда снова и привести с собой ваших друзей. Парадокс? Возможно. Но не спешите с выводами.
Поскольку Forest Lawn, как сказочный ларец, полон сюрпризов и неожиданностей, хочу рассказать о нем с чувством, с толком, с расстановкой. Как он того заслуживает.
В 1906 году группа бизнесменов из Сан-Франциско основала это кладбище, как некоммерческое частное предприятие. В 1912-м доктор Хьюберт Итон и С.В. Симс заключили уже коммерческий контракт с хозяевами кладбища. А в 1917 году Хьюберт Итон принял управление кладбищем, представлявшим в ту пору пыльную заплату на теле города с редкими надгробными памятниками и обелисками посреди сухой травы и кустов. Именно он, Итон, явился инициатором принципиально нового для Америки подхода к самой идее кладбища, как места захоронения. Первая его новация состояла в том, что он исключил из планировки парка вертикально стоящие надгробья, заменив их небольшими мемориальными плитами, горизонтально лежащими на земле, в обрамлении общего газона.
Ни тебе крестов, ни каменных оград с цепями и калитками, ни скамеечек, ни вычурных монументов. И – как не бывало уныло-зловещего ощущения, какое неминуемо порождает царство мертвых. А ведь здесь на сегодняшний день совершено уже 350 тысяч захоронений. Такое нестандартное решение создало удивительный эффект. Если смотреть на склон холма чуть под углом, и уж тем более издалека (скажем, проезжая мимо этого огромного кладбища по городской улице), то маленьких, полуторафутовых плит не видно вовсе – один сплошной зеленый газон под сенью живописно разбросанных, в стиле английского парка, деревьев. Прогуливаясь по кладбищу, вы общаетесь не с миром мертвых, а с живой природой. Более того, есть в подобном подходе глубокая, философская, я бы сказала, гуманность. Те, кто нашли здесь успокоение, как бы вернулись в лоно матери-природы, слились с нею воедино. Здесь царят покой, умиротворение, красота, но нет грусти.
Хьюберт Итон свято верил в то, что смерть не конец всего, а может, только начало, что загробная жизнь светла и радостна и нет в ней места печали. Поэтому, считал он, место захоронений не должно выглядеть «мрачным каменным садом». И он задался целью создать такое кладбище, которое отражало бы его оптимистическое мировоззрение. Ему это явно удалось.
«Forest Lawn Memorial Park был истинным пионером в нашем деле, – констатировал Джон Резик, президент Ассоциации кладбищ и похоронных домов Калифорнии. – Влияние его стиля ощущалось на кладбищах всех штатов».
Однако глендейлский Forest Lawn стал не только примером для подражания, но и мишенью для критики, сарказма и издевок. Ивлин Во, британский романист, в 1948 году в романе «Незабвенная» подверг едким нападкам сей новаторский подход к смерти. Другой автор, Джессика Митфорд, обвинила Итона в том, что он «оказал влияние на общую тенденцию современной похоронной индустрии больше, чем кто-либо другой за всю историю Америки».
Forest Lawn был едва ли не единственным местом отдыха и туризма для жителей и гостей Южной Калифорнии до 1957 года, то есть до той поры, пока не появилось более интересное развлечение… Диснейленд. По крайней мере, именно так это освещалось в иронически настроенной прессе.
Уже в наши дни журналист Боб Пул в статье, посвященной 100-летию Forest Lawn и его истории, пишет в LA Times: «300-акровому кладбищу есть что праздновать. В свое время критики окрестили это первое кладбище в Соединенных Штатах, исключившее вертикальные надгробья и включившее архитектурные мотивы лжеевропейских замков и соборов в свой дизайн, Диснейлендом смерти». Диснейленд смерти! Звучит хлестко и кощунственно. И жутко. Готовая фраза для какого-нибудь хэллоуинского триллера.