И прошло какое-то количество лет. На дворе был семнадцатый век, мушкетеры в Париже сдерживали Фронду, Рембрандт рисовал в Амстердаме мужчин хорошо и женщин плохо, на Руси было сперва Смутное Время, а потом воцарение Романовых, а судно с пилигримами, под названием Майский Цвет, последователями подвижников, двигалось в Новый Свет. Рифма плохая.
Эти самые пилигримы рассуждали примерно так — в Старом Свете слишком много всякого, что отвлекает от служения Создателю. Слишком все пропитано наследием прошлого, грехом, интригой, политикой. А мы желаем сами по себе.
Были они, безусловно, аскеты суровые, довольствовались малым, и была у них действительно христианская этика. Не буква закона, но дух. Такое случается, хоть и редко.
И прибыв в Новый Свет, основали они поселение. В Новом Свете к тому моменту всякое уже наличествовало — драки с индейцами, ссылки преступников и проституток из Европы, местное баронство, французы, и так далее. Английские протестанты это все по большей части игнорировали, а пили себе кофе малыми дозами, и с тех пор этот самый, противный и некрепкий пилигримовый кофе утвердился, как американский традиционный. И занялись пилигримы чем попало, в том числе фермерством и управлением. И дали обширное потомство. И заселили все Восточное Побережье. Тем не менее, они остались верны Англии и короне. И их потомки тоже. И восточнопобережные колонии официально принадлежали Англии в восемнадцатом веке.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ОПЕРАЦИЯ ЧЕРНЫЙ ЯСТРЕБ
В середине восемнадцатого века к западу от Восточного Побережья Америки наметился вооруженный конфликт старых знакомых — Англии и Франции. В нем поучаствовали индейцы, отсюда — Черный Ястреб. Но дело не в этом.
Некое английское подразделение проявило под предводительством двадцатидвухлетнего лейтенанта самостоятельность и, пользуясь неправильной информацией о дислокации и численности противника, ударило по нему (противнику). Противник обменялся промеж собой интеллигентными французскими фразами и взял англичан в кольцо. Когда пули и ядра посыпались со всех сторон, англичане сдались, и пленных привели в палатку для подписания условий перемирия. Лейтенант, мрачный и сердитый, сел за стол, порассматривал условия, подумал, эка, мол, заковыристо написано, но что же делать, господа, надо подписывать. И подписал. Тут наличествует важная деталь. Лейтенант не знал французского языка. А условия были написаны по-французски, и были эти условия вполне позорные.
Лейтенант узнал об этом впоследствии и возненавидел французов на всю жизнь. За презрение к его английскому интеллекту и английской же короне, коей он был верен.
В общем, случай вполне эпизодический, и ни на что он не повлиял бы, если бы у лейтенанта было другое какое-нибудь имя. Но именно этого лейтенанта звали Джордж Вашингтон.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ФИЛАДЕЛЬФИЯ
В Филадельфии я бываю периодически, и никогда не упускаю случая зайти и посидеть — во дворе старинного провинциального Конгресса (ныне именуется Холлом Независимости), и, в приемные часы, внутрь. Там теперь музей, но это несерьезно.
Здание напоминает стандартную американскую школу, построено вполне примитивно, но прочно. Из двора (теперь во дворе сквер, а по периметру торчат несуразные в этом месте небоскребы), под арку — справа собственно Конгресс, слева — Верховный Суд, с нарочитым отсутствием входной двери (символизирует открытость). Здание маленькое, по современным понятиям.
В общем, большие налоги и невозможность выразить несогласие в лондонском Парламенте с этими налогами, настроили среднее сословие Колоний враждебно по отношению к короне. Да и сам король, Джордж Третий, не вызывал особых симпатий, а был самодур (правда, с чувством юмора). Англия среагировала на настроения в колониях, и военный контингент получил подкрепления. Эти подкрепления набирались не обязательно в Англии. Поскольку все колонисты были так или иначе подданными Англии, большая часть солдат была из местных. В последствии приверженцев короны стали называть лоялистами.
Субсидии компании Ист-Индиз (она была почти полностью освобождена от налогов) раздражали бостонских купцов и пивоваров, а они, в свою очередь, настраивали остальное население, и объясняли высокие цены дискриминацией со стороны Англии. И вот пивовар по имени Сэм Адамс (какая же английская заваруха обходится без пивовара), с дружками, переодевшимися в индейцев для конспирации, запрыгнул на борт судна с чаем, и весь этот чай выкинул через борт. Кстати, потомки Адамса до сих пор торгуют пивом, и пиво это, особенно лагер, надо сказать — прекрасное, для тех, кто интересуется. Название сохранено — Сэм Адамс.