– Мы падаем? – поинтересовался он как можно безразличнее.
– Н-н-нет… – выдавила, стуча зубами, Мэгги. – Стюардессы утверждают, что это струя от пролетевшего до нас реактивного лайнера…
– Вау! Прямо, как в фильме «Турбулентность»! И давно?..
– Ты тоже видел этот фильм? – немного порозовела фэбээровка, заражаясь спокойствием арестованного. – Минут пятнадцать уже…
Пятнадцать? Плохо…
– Тогда начинайте волноваться, – улыбнулся Сергей. – Дело, действительно плохо. Но, то что мы сейчас не на морском дне, как-то обнадеживает. Ведь мы над океаном?
– Да…
– Скоро аэропорт?
– Судя по времени, мы уже час, как должны были прилететь! – неожиданно взорвалась девушка, колотя свободным кулачком по подлокотнику кресла так, что остальные пассажиры забыли о своих страхах и притихли. – Мы уже давным-давно должны были быть в аэропорту Нью-Йорка! Я уже час, как должна была сдать тебя с рук на руки!
– Тихо, тихо… – успокаивающе гладил ее по вздрагивающему плечу Извеков. – Успокойся, глупая… Ведь мы еще не падаем?..
Словно в ответ на эти слова, самолет как-то рывком мотнуло в сторону и он, круто накренившись, пошел вниз.
Мэгги оборвала свои причитания на полуслове и явственно позеленела. Сергей тоже почувствовал, как желудок бодро устремляется куда-то вверх.
«Похоже кранты… – успел подумать парень, пытаясь судорожными глотками воспрепятствовать побегу сего чрезвычайно важного для жизнедеятельности органа. – Приехали…»
Под тоскливый вой и причитания пассажиров, самолет, все ускоряясь и ускоряясь, скользил куда-то в неизвестность…
5
– …вероятно навсегда.
Докладывающий Президенту офицер разведки, конечно, читал по бумажке. Не мог он, не имел права изменить хотя бы одно слово, хотя бы одну букву в столь важном тексте. Президент слушал и согласно кивал головой. Он сам уважал шпаргалку даже тогда, когда по смыслу должна была иметь место импровизация. Зачем же иначе платят деньги десяткам «спичмейкеров»? Эпоха импровизаций, особенно в верхних эшелонах власти Российской Федерации давно ушла в прошлое, вместе с последним импровизатором…
– Значит, на сегодня, все-таки, не до конца прояснен сам факт исчезновения Соединенных Штатов Америки с поверхности земного шара?
Президент остался верен себе и в эту, весьма щекотливую минуту. Там, где любой другой подпустил бы драматизма, произнеся «загадочное исчезновение» или даже «таинственное исчезновение» он, как бывший офицер службы, более всего ценящей точность и объективность, ни на йоту не отступил от протокольной формулировки. «Исчезновение». Только так и ничего более.
Молодой подполковник тоже едва заметно кивнул и продолжил чтение:
– На сегодня рассматриваются три основные версии случившегося…
Если отвлечься от темы доклада, можно было предположить, что разговор идет, в лучшем случае, о виртуозно ушедшем от опеки контрразведчиков иностранном резиденте, а вовсе он о пропаже почти что целого континента. Специфика-с!
– Хотя последняя, вследствие полного отсутствия разрушений и сопутствующих природных явлений, как то: землетрясений, цунами, оползней и прочено, практически не рассматривается.
– Не рассматривается? – вопросительно поднял бровь Президент.
Подполковник смешался. Ответа на последний вопрос, конспект доклада не предусматривал.
– Хорошо. Вы свободны, – отпустил Верховный Главнокомандующий своего верного солдата. – Можете идти…
Стоило массивной двери с золотыми инкрустациями закрыться за подтянутым военным, подающим большие надежды и, вполне возможно, обреченному закончить карьеру обладателем трех, а то и четырех больших звезд на погонах, как Президент живо обернулся к сидящим в дальнем углу трем пожилым и совершенно лишенным выправки мужчинам.
– Ваше мнение, товарищи.
С глазу на глаз со своими можно было не церемониться.
– Туфта, – безапелляционно заявил старший из стариков, ковыряя в заросшем жестким седым волосом ухе длинным узловатым пальцем без всякого пиетета перед сидящим перед ним сухопарым мужчиной недавно перевалившем возрастную категорию «средний возраст». – Фуфло.
– Коллега хотел сказать, – незаметно тыча соседа локтем куда-то в область печени, заторопился второй «аксакал», пониже, поплотнее и с гораздо меньшим количеством столь же седой растительности на голове. – Что ни одна из гипотез не в состоянии объяснить бесследного исчезновения почти девяноста процентов Североамериканского материка без всяких последствий для соседних частей суши.
– Я и говорю: фуфло! – благодушно подтвердил костлявый великан, шумно прихлебывая изрядно остывший чай из «сталинского» стакана с подстаканником.
– А точнее?
Чем-чем, а терпеливостью Глава Государства мог поспорить с пауком, способным часами неподвижно висеть в своей паутине в ожидании неосторожной добычи.
– Лично я сказал бы, что это – событие скорее физического, чем географического плана, – развел руками пухлый старичок. – Тут мне видится прямая взаимосвязь с проблемами пространства-времени, как взаимопроникающих и взаимодополняющих субстанций…
В течение последующих пятнадцати минут Президенту очень хотелось встать и пройтись по комнате, возможно, колесом, чтобы стряхнуть с себя вязкую, опутывающую сознание нить, которая легко лилась из не по-стариковски ярких уст академика, напоминающего крепенький боровичок.
– А вы что думаете? – вперил он свой прозрачный, по утверждению многих, обладающий гипнотическими свойствами взгляд в третьего, до сих пор сохраняющего молчание, собеседника.
– Я, в отличие от своих коллег, не располагаю их опытом и заслугами, – действительно, третий академик был самым молодым из всех – не более, чем на десять лет старше самого Президента. – И привык излагать свои мысли в более удобоваримой форме.
Ученый помолчал немного, собираясь с мыслями.
– Несколько лет назад мне довелось столкнуться с работами некого молодого ученого из США (его имя вам ничего не скажет) выдвигавшего некоторые, заслуживающие должного внимания, идеи…
– Деннингс! – хлопнув себя по колену и расплескав чай, долговязый упер палец в своего младшего товарища, словно только что уличил его в чем-то совершенно непотребном для ученого, к примеру, в признании реального существования Божественного промысла или кощунственной вере в НЛО.
– Да, вы правы… – слегка поморщился «молодой». – Вернее, я имел возможность ознакомиться лишь со следами его работ, примерным пересказом их в европейской научной прессе, причем, зачастую в критическом ключе, так как почти сразу после известного терракта 16 апреля он исчез с научного небосвода вместе со всеми упоминаниями о нем в американской прессе. Скорее всего, был засекречен. Это известная практика…
– И чем же он занимался? – перебил Президент несколько увлекшегося ученого: поборником конкретики тот тоже, видимо, был лишь на словах.
– Единой Теорией Поля, – пожал плечами ученый. – И я подозреваю, что он пошел по пути Альберта Энштейна, вернее, продолжил те исследования, все материальные следы которых великий теоретик самолично или кто-то за него, уничтожил…
– Эксперимент «Филадельфия», – в один голос заявили остальные академики, кивая головами друг другу…
– В октябре 1943 года на одной из военных судостроительных верфей Филадельфии в присутствии военных проводился эксперимент по защите от радиолокационного обнаружения военного корабля – эскадренного миноносца ВМФ США «Элдридж». На борту судна были смонтированы некие особенные генераторы электромагнитного поля, принципиально новой конструкции и большой мощности. При их включении, корабль должен быть стать полностью невидимым для радаров противника. Есть мнение, что он также должен был стать и оптически невидимым из-за искривления лучей в мощном электромагнитном поле.