Речь в фильме о том, что в каком-то заграничном городке, в какой-то малообразованной стране, типа Италии, есть церковь — храм, в котором ежегодно справляют день покровителя этого городка и окрестностей Святого Йоргена. Съезжаются, сходятся к этому дню к этому храму толпы людей, верующих во всякие предрассудки. И богатые, и бедные, и молодые, и старые, и больные и здоровые, и калеки, и бог ещё знает кто. Как водится, в преддверии праздника идёт так называемый сэйл. Продаётся всё духовно-церковное. И водичка святая в пузырьках, и свечки, и статуэтки, и, естественно, самый ходовой товар — печатные картинки святого. Ну всё, прямо как у нас. Деньги, как водится, льются рекой. Гребут вёдрами — в прямом смысле. Вёдра, полные денег, тащат внутрь церкви. На это празднество являются двое воришек, чтобы ночью грабануть церковь — кой-чем поживиться. Ну вот ночью, прямо перед праздником, один из них забирается в церковь, а другой остаётся на "шухере". Так уж получается, что главный воришка оказывается запертым, а подельник его остаётся снаружи, притворившись инвалидом, дабы смешаться с толпой калек и юродивых. На следующее утро начинается сам праздник. Приводят невесту для Святого Йоргена. Главный поп начинает кричать: "Йорген, дорогой, слышишь ли ты нас, спустись к нам, благослови нас грешных…" ‒ и так далее. По привычному сценарию, поп должен покричать, помолиться. Потом сообщить собравшемуся народу, что у Йоргена неотложные дела в раю, спуститься на грешную землю ну никак не может, но на следующий год он непременно явится. Так что, дорогие граждане, тут собравшиеся, ждём всех на будущий год в тот же день, в то же время, в том же составе.
Ну а что получилось? После первых криков: "Йорген, дорогой, слышишь ли ты нас..", ‒ воришка этот начал отзываться.
"Слышу, слышу!"
На призыв спуститься, он действительно спустился и предстал перед толпой. Естественно, все присутствующие обалдели от такого. Особенно граждане священнослужители, поскольку на самом деле они-то и есть самые большие атеисты и точно знают, что такого быть НЕ может. Но простые-то люди не знают и верят. И вот толпа нищих, калек, юродивых, бухнувшись на колени, поползла к воришке с криками: "Чуда, Чуда!"
Утомлять вас больше не буду, скажу лишь, что воришка номер два, затесавшийся в толпу калек, сыграл роль исцелившегося. Кое-как вполз на помост. Похромал, поковылял, походил. Потом вообще сломал костыли о колено и в довершение всему исполнил матросский танец.
И вот, нежданно-негаданно тот самый эпизод, когда толпа калек с криками "Чуда, чуда!" ползет к Святому Йоргену, в точности материализовался в нашей Масоник аудиториум. Услышав слова шаманьей помощницы о двух оставшихся местах, ощутив ускользающую возможность исцелиться, несчастные старики, разбитые параличами и инсультами, хромые и косые, на вокерах и костылях, снялись с мест и двинулись, поползли в сторону шамана. Последней своей надежде. Тётка уж и сама перепугалась. Пара словечек, брошенных в виде шутки, теперь уже оборачивались нешуточными последствиями. Тётка уже обалдело смотрела на эту движущуюся массу и визжала как ненормальная.
"Назад! Только два места свободных. Завтра приходите. Всех примем в порядке очереди".
Толпа медленно и страшно приближалась к ступеням, соединяющим зрительный зал со сценой. Впрочем, тётка тоже была "не лыком шита." Она метнулась к ступеням и заняла оборону, сталкивая в сторону несчастных калек, посмевших ступить на ступени. Всё, что происходило, теперь уже напоминало не комедию "Праздник Святого Йоргена", а трагедию, исторический эпизод "Взятие Киев-града татарскими полчищами".
Тётка истерически звала подмогу: "Василий, Марианна. Сюда!"
Василий и Марианна — шаманские коробейники ‒ ничего не слышат. В кои веки такое счастье подвалило. Кругом толкаются, беснуются ненормальные эмигранты. Швыряют доллары, десятки, сотни. Буквально друг у друга вырывают камешки и карточки. Тут не только тётку-начальницу не услышишь, на бомбу многотонную внимание не обратишь.
Один вход тётка кое-как отстояла, но в пылу боя она позабыла о втором входе на сцену, по которому уже взобралась пара старушек. Теперь тётка воевала на два фронта. Сбросив инвалидов со ступеней одного входа на сцену, она бросалась к другому, где проделывала то же самое. Наконец, по дороге она сообразила, что делать. На бегу, ухватив микрофон, она заорала со всей мочи: "Василий, Марианна, сюда, на помощь. Кончай лохов разводить!"
Я так даже и не обиделся. Может, другим это и не понравилось. А я лично считаю, что она правду сказала. Ну, может, не вполне вежливо. Ну что поделаешь, кто как умеет.