Резко возросла и военно-политическая значимость Африки. К 1960-м годам американцам и их союзникам стало очевидно, что прямая эскалация напряженности в отношениях с СССР и нагнетание обстановки у его западных рубежей может привести к открытому столкновению, которое неизбежно перерастет в ядерную войну. В этих условиях ставка была сделана на борьбу с советским влиянием в других регионах, особое место среди которых отводилось Африке. Популярность СССР среди африканцев в ту эпоху стремительно росла, ведь именно Москва внесла огромный вклад в процессы деколонизации, сперва предоставив беспрецедентную помощь африканским народно-освободительным движениям, а затем оказав всестороннее содействие молодым государствам континента.
После того как Африка перестала быть объектом противоборства с Советским Союзом, интерес США к этому континенту поначалу ненадолго утратил геополитическую и стратегическую остроту. Однако уже в середине 1994 года президент Клинтон пришел к выводу, что такой подход следует пересмотреть и усилил африканский вектор американской дипломатии[376]. В глобальной стратегии Вашингтона при Дж. Буше-младшем наблюдалось дальнейшее наращивание активности в отношении Африки.
Вовлеченность США в разрешение африканских проблем подчас принимает формы грубого вмешательства в дела государств континента, по своей сути практически не отличающиеся от колониальных операций англичан и французов в XIX веке. С формальной точки зрения Вашингтон и его союзники питают к африканцам самые добрые чувства, которые в последние десятилетия облекаются во все более возвышенные формулировки в стратегических документах и публичных выступлениях. Высокое, отчасти даже привилегированное место в списке внешнеполитических приоритетов отводилось Африке администрацией Б. Обамы. В августе 2012 г. государственный секретарь Х. Клинтон сформулировала «четыре столпа» стратегии Вашингтона в Африке. В обобщенном виде они звучат так: укрепление демократических институтов; поощрение экономического роста, торговли и инвестиций; содействие созданию возможностей и развитию; упрочение мира и безопасности, урегулирование конфликтов. Позднее администрацией Д. Трампа в связи с пандемией COVID-19 в этот перечень был добавлен пятый пункт — помощь в области здравоохранения.
Однако следует понимать, что за этими внешне дружелюбными формулировками скрываются прагматические цели Вашингтона. Основные среди них — усиление зависимости от США ключевых государств континента, Африканского союза[377] и региональных интеграционных объединений, повышение результативности усилий по подавлению террористических группировок (в них могут быть произвольно записаны любые не угодные Белому дому политические силы) и урегулированию конфликтов, угрожающих американским интересам, оказание более энергичного и агрессивного отпора зарубежным конкурентам, и в первую очередь, России и Китаю.
Зримым признаком повышения интереса Вашингтона к африканскому региону в период правления Б. Обамы стал состоявшийся в Вашингтоне 4–6 августа 2014 г. саммит США — Африка. В нем участвовали 50 государств Африки, в том числе 41 было представлено на высшем уровне. Не были приглашены руководители Западной Сахары, Зимбабве, Судана, ЦАР и Эритреи.
Характерным исключением из общей тенденции на вовлечение в дела Африки стало правление Д. Трампа, который не только не стал включать регион в список внешнеполитических приоритетов, но и вообще высказывался о нем пренебрежительно, порой в откровенно враждебном и расистском тоне, что, не добавляло ему популярности среди самих африканцев. Чего стоит заявление президента на встрече с группой конгрессменов в январе 2018 г., в котором он назвал африканские страны «вонючими дырами» (перевод смягчен[378]). В результате разгоревшегося скандала Трампу даже пришлось извиняться.
Недовольство в Африке вызвали также выход США из Парижского соглашения по климату и из Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), а также введенный Д. Трампом «мусульманский запрет», в соответствии с которым гражданам зарубежных стран с преобладающим мусульманским населением американские власти отказывали в разрешении на въезд с целью трудоустройства и проживания в США (в число таких стран попали Ливия, Нигерия, Сомали, Судан, Танзания и Эритрея).
Впрочем, прогнозы «маргинализации» Африки в глазах США не оправдались. Как бы пренебрежительно ни отзывался о Черном континенте лично Трамп, позволить себе игнорировать растущую геостратегическую, политическую и экономическую значимость Африки в современном мире Вашингтон не мог. Многие установки, программы и механизмы осуществления африканской политики были позаимствованы трамповской администрацией у предшественников. В итоге, если американские позиции в регионе при Д. Трампе и не укрепились, то по крайней мере, не были существенно ослаблены.
Впрочем, за нежеланием Д. Трампа активно действовать на африканском направлении крылось нечто большее, чем простые личные предпочтения американского президента. Американские стратеги к тому времени пришли к выводу, что несмотря на многомиллиардные затраты, Соединенным Штатам не удается достичь преследуемых в Африке геостратегических, политических, экономических и военных целей. В развернувшейся «битве за Африку» позиции США на континенте продолжали слабеть под натиском других мировых игроков. Именно в период президентства Д. Трампа начали все громче раздаваться голоса о том, что Китай и Россия «делят» между собой Африканский континент, постепенно выдавливая из него американцев и европейцев. Эти опасения чем-то напоминали риторику конца XIX века, когда державы Старого Света предъявляли друг другу счета за нанесенные на Черном континенте обиды.
Инструментом, призванным поднять эффективность африканского курса США и обеспечить решение поставленных задач, стала Новая африканская стратегия[379], озвученная помощником президента по национальной безопасности Дж. Болтоном в декабре 2018 года. Китай и Россия были названы в ней главными конкурентами США на континенте, а лейтмотивом стратегии стала рационализация и экономия расходуемых в Африке средств. По сути дела, Белый дом впервые во всеуслышание заявил о том, что рассматривает африканский регион прежде всего как арену геополитической игры, которую он никому уступать не намерен.
К сожалению, пренебрежительное отношение к Африке и африканцам, свойственное «первому миру» еще с империалистической эпохи и во многом имеющее расистский оттенок, живо и по сей день. Общественность США и европейских стран практически ничего не знает о том, что происходило на африканской земле в последнее десятилетия, какие кровавые конфликты бушевали там и какой огромный вклад в их разжигание внесли государства и корпорации, реализующие сегодня в отношении региона неоколониальную доктрину. Даже образованные американцы или европейцы вряд ли слышали, например, о Второй конголезской войне 1998–2002 годов, также известной как Великая африканская война, в которой прямо или косвенно приняло участие почти полтора десятка государств континента. Одной из важнейших ее предпосылок стал уже известный нам геноцид в Руанде, а наиболее деятельными «внешними спонсорами» кровопролитного конфликта оказались американцы и англичане.
Попытки Вашингтона «разделять и властвовать» в Африке лишь превратили значительную часть региона в зону военных действий. Сомали, ДРК (Заир), Либерия и Сьерра-Леоне, которые находились в проамериканском лагере в годы холодной войны, де-факто на время (в сомалийском случае вплоть до сегодняшнего дня) прекратили существование как единые государства, погрузившись в анархию. В Анголе бывшие повстанцы-антикоммунисты, ранее получавшие финансирование из США, после окончания холодной войны разделили страну надвое. Вопреки американским претензиям на лидерство, разрушительные военные конфликты на Африканском роге, в Западной Африке и в регионе Великих африканских озер стали горьким напоминанием о крахе концепции «нового мирового порядка».
376
377
Африканский союз (Афросоюз) — ведущая международная межправительственная организация Африки, объединяющая 55 государств. Основана 9 июля 2002 г. Основными целями Афросоюза являются укрепление единства и солидарности африканских государств и народов Африки, защита суверенитета, территориальной целостности и независимости государств-членов, ускорение политической и социально-экономической интеграции континента, содействие международному сотрудничеству, укрепление мира, безопасности и стабильности на континенте, укрепление и защита прав человека.
379
Remarks by National Security Advisor Ambassador John R. Bolton on the The Trump Administration's New Africa Strategy. 2018.