США готовы использовать любые средства для продвижения интересов американских транснациональных корпораций, в том числе в ущерб своим союзникам и партнерам. В результате целенаправленной политики Белого дома (начиная с 2014 г.) поступательно сокращаются объемы торговли ЕС с Россией, наряду с США и КНР, до 2022 г. остававшейся крупнейшим торговым партнером Европы. Из-за спровоцированного санкциями роста цен на энергоносители и нарушений в цепочках поставок под угрозой приостановления деятельности находятся целые отрасли крупнейших экономик ЕС. Существенно растет инфляция, снижаются основные макроэкономические показатели, падает уровень жизни. Все больше признанных экономистов указывает на то, что навязываемая корпорациями политика вредит не только зарубежным партнерам Вашингтона, но и самой американской экономике.
Еще одним примером того, как далеко современная Америка ушла от линкольновского идеала «власти народа», являются манипуляции в денежно-кредитной сфере. Кстати говоря, одним из наиболее мощных раздражителей, спровоцировавших американцев на Войну за независимость, стал санкционированный Лондоном запрет выпускать в колониях бумажные деньги в дополнение к ходившим там монетам.
Сегодня США контролируют эмиссию мировой резервной валюты и тем самым могут наращивать свой экономический потенциал за счет других государств. При этом американская денежно-кредитная политика регулируется ФРС, то есть конгломератом частных банков, которые не ориентируются ни на интересы американского народа, ни тем более на мировую общественность. В результате эмиссии ФРС закупает облигации американского казначейства, которые приносят большую прибыль. Правом производить эмиссию обладают двенадцать резервных банков, входящих в состав ФРС. Акционерами этих банков являются представители влиятельных кланов, включая Ротшильдов и Рокфеллеров. Как отмечают эксперты, высокая прибыль всех участников этой схемы обеспечивается за счет искусственно создаваемого повышенного спроса на денежную массу, в том числе посредством вооруженных конфликтов.
Стоит помнить, что влияние большого бизнеса на американскую власть отнюдь не обезличено. Американские политики традиционно отличаются большой персональной зависимостью от крупнейших компаний. Этому способствует целый ряд факторов. По-прежнему запутанное и непрозрачное законодательство в сфере финансирования избирательных кампаний в США, как мы увидим чуть позже, зачастую превращает электоральный процесс в состязание представителей крупнейшего бизнеса, продвигающих выгодных им кандидатов. Другим важнейшим рычагом влияния является лоббизм. Он настолько глубоко укоренился в американской политической жизни, что сегодня не просто не скрывается, но поставлен на официальную основу[443].
Многие современные исследователи характеризуют Америку как настоящий заповедник лоббистов, под воздействием которых принимается львиная доля законов. Так, уже упомянутый Стиглиц пишет: «Главные траты ресурсов осуществляются на началах лоббирования: более 3100 лоббистов работают в сфере здравоохранения (едва ли не по шесть человек на каждого Конгрессмена) и около 2100 — в энергетической отрасли и отрасли природных ресурсов. В общей сложности, более 3,2 миллиарда долларов было потрачено на это лоббирование только в 2011 году. Главное искажение нашей системы лежит в политической плоскости, а главным неудачником является наша демократическая система»[444].
Лоббизм обычно ассоциируется с разного рода коррупционными уловками могущественных корпораций, что не совсем верно. Современный американский лоббизм — это вполне легальная практика влияния на государственные решения, то есть, если называть вещи своими именами, искажения демократического процесса. Лоббистские методы в США считаются не просто дозволенными, они даже регулируются законом («Федеральный акт о лоббировании»), который был принят в 1995 году2. Согласно этому закону, все лоббисты подлежат обязательной регистрации и контролю, они должны регулярно предоставлять отчеты о характере своих контактов с представителями власти, включая записи телефонных разговоров, электронные письма, чеки на пожертвования политическим партиям.
Бесспорно, лоббизм не является специфически американским явлением, однако именно в США создана удивительно благотворная почва для деятельности представителей групп интересов. Особенно широкие возможности для лоббистов представляет американская двухпартийная система. Вопреки мечтам отцов-основателей, надеявшихся на то, что вместо долговременных партий в Конгрессе будут формироваться недолговечные фракции единомышленников по тому или иному вопросу, которые будут постоянно возникать, распадаться и переформатироваться, сегодня в США фракции формируются внутри самих партий, причем они создаются во многом на основе частных интересов, нередко связанных с теми или иными группами влияния за пределами парламента.
Еще более благоприятным для проводников частных интересов является то обстоятельство, что идеологические различия между представителями противоборствующих партий зачастую не являются кардинальными. Это позволяет лоббистам успешно налаживать связи одновременно с демократами и республиканцами, уверенно добиваясь поставленных целей. Однако наиболее распространенными площадками для работы лоббистов являются постоянные комитеты Конгресса. Именно на этом уровне решается судьба 90 % всех инициатив. В рамках комитетов проводники частных интересов старательно «выращивают» парламентариев, которые порой ставятся на постоянное денежное довольствие того или иного банка, корпорации, некоммерческого объединения.
В современной политологии такие отношения иногда называют клиенте-лой — по аналогии с отношениями между патроном и клиентом в Древнем Риме. В одну клиентелу могут входить одновременно не только представители разных партий, работающие в одном комитете, но и выходцы из нескольких комитетов. Это связано с комплексным характером рассматриваемых вопросов и склонностью комитетов к расширению сферы своих полномочий. Для проталкивания «нужных» законопроектов у американских политиков разработаны многочисленные технические приемы, вполне легально использующие слабости и несовершенства существующей нормативной базы. К примеру, в Капитолии существует старинная практика «бочонка с салом», когда законодательные инициативы частного характера прикрепляются к законопроекту общенационального значения. Тем самым они, с одной стороны, находятся под его прикрытием, а с другой — «умасливают» его за счет голосов конгрессменов, заинтересованных в том или ином частном законопроекте. Тактика «бочонка с салом» является частным случаем другого явления, известного как «логроллинг» («перекатывание бревна»), которое фактически обозначает торговлю голосами, когда конгрессмен соглашается поддержать законопроект в обмен на поддержку со стороны его авторов своих собственных инициатив.
Однако не одни только сенаторы и конгрессмены представляют интерес для лоббистов. Нельзя забывать и о сотнях служащих Конгресса — как из числа аппарата Капитолия, так и в рядах помощников парламентариев. Зачастую именно парламентские аппаратчики гораздо лучше самих законодателей разбираются в процедурных тонкостях и характере продвигаемых инициатив, что позволяет им представлять в «правильном» свете соответствующие предложения, исходящие от лоббистов. Кстати, большинство последних являются именно выходцами из Капитолия, где они набрались опыта и знаний в свою бытность парламентскими клерками.
Лоббизм является одной из наиболее серьезных проблем политической и экономической жизни современной Америки. Перечислению примеров, когда деятельность лоббистов во имя реализации целей узких кланово-корпоративных групп наносила огромный урон десяткам миллионов рядовых американцев, можно посвятить отдельную книгу. В частности, такая актуальная для американцев тема, как реформа здравоохранения и введение системы государственного медицинского страхования, напрямую связана с лоббизмом со стороны корпораций из медицинской, фармацевтической и страховой индустрии. Хорошо известно, что соответствующие инициативы выдвигались еще во времена Трумэна, сразу после войны, однако они неизменно наталкивались на яростное сопротивление групп давления. Ярким примером стала победа лоббистов над администрацией Клинтона, в очередной раз пытавшейся дать, как минимум, сорока миллионам американских граждан доступную медицину. По самым скромным оценкам, на блокирование этой инициативы лоббисты потратили более 300 миллионов долларов. В конечном итоге все это привело к тому, что Обама выступил с собственной программой всеобщего медицинского страхования, которая в сравнении с предыдущими проектами была изменена до неузнаваемости и теперь неприкрыто служила интересам тех структур, которые тратили сотни миллионов на сопротивление предыдущим законопроектам.
443
Сам термин «лоббизм» возник именно в США: в XIX столетии представители групп интересов предпочитали встречаться с политиками в лобби фешенебельных гостиниц, где в непринужденной обстановке рассказывали о выгодах и вознаграждениях, которые ожидают государственных мужей в случае принятия «правильного» решения. Впрочем, историки относят возникновение лоббизма в американской политике к еще более раннему периоду — концу XVIII века, когда парламентарии, еще не успевшие устроиться в небольшой столице, снимали квартиры в одних домах и питались за общим столом. Такие «пансионные собрания» были удобны для разнообразных ходатаев, которые приходили обсудить с сенаторами и конгрессменами возможности продвинуть соответствующий законопроект.
444