Пока политики ломали копья над той или иной статьей мирного договора, доверенные лица Моргана в фешенебельном парижском отеле «Мажестик» писали собственную историю, причем писали ее в прямом смысле. Для начала они постановили учредить в Британии Королевский институт международных отношений, известный также как Чатэм-хаус, который сегодня является ключевым аналитическим центром Британии. Первым поручением, данным институту, руководство которым принял всемирно известный историк Арнольд Тойнби, было написание «правильной» истории Парижской мирной конференции, на что лично Ламонтом была ассигнована крупная денежная сумма. Основная масса фактов, которые сегодня содержатся в учебниках истории, почерпнута именно из изысканий, проведенных в стенах Королевского института.
Параллельно с этим учреждением был также организован Совет по международным отношениям, который мыслился как филиал моргановской империи. Кадры для Совета, остающегося и в наши дни одним из ведущих исполнителей аналитических работ для американского правительства и крупнейших корпораций, уже были сформированы усилиями полковника Хауза. В преддверии мирных переговоров он собрал группу «Исследование» (Inquiry), состоявшую из видных интеллектуалов, заинтересованных в работе на правящие структуры по ключевым вопросам международных отношений. Члены этой группы и составили ядро Совета, который возглавил уже упомянутый ранее Э. Рут. Королевский институт международных отношений и Совет по международным отношениям и по сей день являются ведущими «фабриками мысли», осуществляющими экспертную поддержку действий англосаксонских элит.
Одним из многообещающих интеллектуалов, который встал на службу людям Моргана, был уже упомянутый разработчик 231-й статьи мирного договора Дж. Ф. Даллес. Он подсчитал, что Англия и Франция задолжали США сумму порядка 12,5 млрд долларов под 5 % годовых. Заметим, что речь идет именно о задолженности США, а не Моргану и его структурам, поскольку все частные займы, которые выдал олигарх, были в свое время переведены в долги казначейства США. Так Морган переложил риск на плечи налогоплательщиков. Теперь займы нужно было возвращать, и Белый дом, весьма свободно подходивший к вопросу списания германской контрибуции, настойчиво требовал от Англии и Франции оплаты военных долгов. Оказалось, что союзники по Антанте задолжали Вашингтону около трети того ущерба, который, по общему мнению, был нанесен Германией за все время конфликта. Аргументы Лондона и Парижа о том, что американские деньги явились вкладом США в общую победу наряду с жизнями английских и французских солдат, Вашингтон не убедили.
Таким образом, вместе с явной архитектурой международных отношений сформировалась параллельная система финансовых взаимосвязей, основанная на отношениях между заемщиком и кредитором. Эта система имела форму пирамиды, на вершине которой находились банки Дж. П. Моргана-младшего и Федеральная резервная система (которую во многом сам Морган и контролировал). Процесс обслуживания военного долга формировал международную валютно-финансовую систему в 1920-е годы в несравненно большей степени, чем повседневные экономические отношения между странами. Первая мировая война принесла огромные дивиденды американским финансистам не только за счет займов и комиссионных, она распахнула для них двери на европейский финансовый рынок, на котором прежде полноправным хозяином был Банк Англии. Теперь, когда инвестиции в разоренную войной Европу для американцев были куда привлекательнее, чем вложения в перегревшуюся на военных заказах экономику Соединенных Штатов, дешевые американские деньги затопили Старый Свет.
Итак, Соединенные Штаты вышли из войны ведущей мировой державой. Американская армия и флот достигли огромных размеров и на некоторое время стали сильнейшими в мире. Война придала мощный импульс американской экономике. Огромные военные заказы, а также предоставленные Антанте кредиты окупились с лихвой. Если до войны европейские страны кредитовали заокеанского партнера, то по ее итогам США впервые в своей истории превратились в экспортера капитала. Предвоенная стагнация американской экономики была успешно преодолена, и страна вступила в полосу небывалого процветания, закончившуюся лишь в 1929 году с началом Великой депрессии. По сути, победа в войне позволила создать первое в истории общество потребления. Впервые в американской истории была запущена порочная спираль искусственного раздувания потребительских расходов за счет наращивания кредитной массы. У такой экономической модели есть один логический финал — финансовый крах, и одно испытанное средство преодоления его последствий — война. Это убедительно доказывает весь ход новейшей истории от мировых войн до современности.
Лидирующую роль США заняли и в международной торговле. Рынки восстанавливающейся Европы были в буквальном смысле завалены американским экспортом. В то же время США, традиционно продвигавшие идеологию свободной торговли (см. гл. 1), проводили политику агрессивного протекционизма, защищавшего отечественного производителя от конкуренции со стороны импорта (вспомним о соответствующем пункте программы Вильсона).
Версальский мир также спровоцировал гонку вооружений, которая с учетом окрепшей оборонной промышленности США приносила новые дивиденды американской экономике. Кроме того, американские финансисты получили контроль над многими отраслями английской и французской промышленности. В то же время в США из Старого Света хлынул поток технологий, разработанных европейскими инженерами. Американский торговый флот, пострадавший несравненно слабее английского, теперь господствовал на морях. Если в начале войны США обладали лишь 4,4 % мирового торгового тоннажа, то в 1918 году — уже 15 %.
В области внешней политики американцы закрепили за собой статус одного из мировых жандармов, диктовавших остальным странам свою волю как силовыми средствами, так и созданием правовых норм, использовавшихся в интересах победителей. Впервые был опробован такой популярный среди последующих поколений американских стратегов метод, как расчленение государств и создание из них «санитарных кордонов».
Таким образом, по итогам Первой мировой войны США стали всемирным центром силы. Впрочем, в то время еще было трудно говорить об однополярном мире, поскольку Англия и Франция все еще занимали достаточно прочные позиции, а на Тихом океане активно развивалась Япония, имевшая собственные геополитические амбиции. Вместе с тем США наращивали усилия по ослаблению военных и экономических возможностей своих союзников. Американские банки развернули кампанию по ослаблению французского франка, а в 1924 году на Лондонской конференции союзных держав был утвержден план[250], разработанный видным финансистом, впоследствии вице-президентом США Ч. Дауэсом. Формально этот план был нацелен на упорядочивание взимавшихся с Германии репарационных платежей. В реальности основной целью плана Дауэса стала Франция, которая пострадала больше всех среди западных союзников и особенно нуждалась в немецких выплатах. Однако, как размер выплат, так и возможности Парижа оказывать давление на Берлин по итогам Лондонской конференции значительно сократились. Параллельно французские войска должны были покинуть оккупированную ими годом ранее чрезвычайно развитую в промышленном отношении Рейнскую зону. Таким образом, Франция, ставшая после 1918 года сильнейшей державой Европы, была ограничена Вашингтоном в своих притязаниях. Сам же Дауэс присоединился к плеяде американских «миротворцев», награжденных Нобелевской премией. В дальнейшем на Гаагской конференции 1929–1930 годов был принят новый американский план, разработанный О. Юнгом, который стал последним аккордом перед окончательной денонсацией условий Версальского мира, объявленной уже нацистским правительством.
В случае Англии США взяли курс на подрыв ее военно-морского могущества. По итогам Вашингтонской конференции 1921–1922 годов были введены ограничения на тоннаж и вооружения основных типов кораблей ведущих флотов. На практике это означало потерю Англией статуса «владычицы морей», способной поддерживать так называемый двухдержавный стандарт, согласно которому британский флот должен был сохранять паритет с совокупной мощью двух других ведущих морских держав. Другим важным достижением Вашингтона на пути ослабления английского влияния был отказ Лондона от заключенного в 1911 году военно-политического союза с Японией. О том, насколько успешны были сами Штаты в выстраивании взаимного доверия на Тихом океане, покажут последующие события. После Вашингтонской конференции в регионе были заложены правовые и политические основы нового международного порядка, гарантами которого становились прежде всего США и Япония. Вашингтонские договоренности ограничили гонку вооружений на Тихом океане и впервые в новейшей истории наложили ограничения на военно-морское строительство в целом. Применительно к Азиатско-Тихоокеанскому региону их роль была особенно велика, поскольку благодаря им в регионе временно установилось приемлемое для всех главных игроков соотношение сил. США утвердили себя в качестве ведущей морской державы.
250
The Dawes Plan, the Young Plan, German Reparations, and Inter-allied War Debts. State.gov. 310