— Да, ведите отряд. Там действительно нет засады?
— Прорвемся, — улыбается второй солдат.
Они пятнадцать минут бежали по тоннелям и неожиданно выскочили в просторный и чистый подземный гараж. Отряд рассыпается, бежит к лестничному маршу наверх далеко впереди. Ибсону трудно, он отстает.
— Лейтенант!
Офицер оборачивается. Он ожил — глаза лихорадочно блестят.
— Подскажи телефон штаба, — спрашивает запыхавшийся Ибсон…
Только через час он сумел дозвониться.
— Диспетчер группировки Квинса слушает.
— Я из отряда Свенсона. Соедините со старшим офицером.
— Вы говорите с капитаном Висконси. Больше здесь офицеров нет.
— Рядовой Ибсон. Мы прорвались на Манхэттен, захватили первые пять этажей Международного Центра Торговли! На нас давят сверху и снизу, пришлите скорее помощь!
— Минутку… Записывайте телефон отряда Моруа. Они в воздухе. Скоро высадятся у вас на крыше.
Грохот. Стена, у которой лежал Ибсон, падает на него…
Я в Нью-Йорке. Еду по просторным и безлюдным кварталам Бронкса. Здесь тихо. Только изредка попадаются трупы. Осторожно объезжаю их. С Манхэттена доносится невнятный гул — как будто рушатся небоскребы. Впереди загороженный машинами перекресток. С двух сторон из асфальта вырастают морские пехотинцы, наставливают на меня оружие. Протягиваю регистрационную карточку. Посмотрев в нее, пехотинец отдает честь.
— Рядовой, подскажите как проехать в Штаб Переворота.
— Обратитесь к нашему командиру.
Иду в полицейский участок. Там никого нет. За большим столом сидит тощий длинноволосый паренек в светлой майке с большой кобурой на груди. Он подымает белесые глаза от экрана компьютера, знакомится с моей карточкой.
— Что вы хотите?
— Я ищу Штаб Переворота.
— Вы на машине?
— Да.
— Хорошо. Поедем вместе. — Он встает, оправляет солдатский ремень на рейнджеровских штанах.
Мы сворачиваем налево и вскоре въезжаем на охраняемый танками мост через Ист-ривер. Парень снимает с ремня фляжку и предлагает мне. В ней разбавленный джин.
— Спасибо, я за рулем.
— Ну, да, — смеется полицейский, — откуда приехали?
— Из России.
— Это хорошо — русские умеют воевать. Вот только война у нас, не смотря на выходки Данаэля, заканчивается.
— Кто это?
— Данаэль? Начальник штаба, — парень глотает из фляжки и плюет за окно, — выскочка, чуть нас всех не угробил старый идиот.
— Почему так грубо?
— Мы давно знаем друг друга. Я — Минитмэн, слышали?
Да. Эдвард Минитмен — лидер нашумевшей в 2000 году на весь мир экстремисткой молодежной партии.
— И этот ублюдок поставил меня за порядком на улицах следить!
Я предпочитаю молчать.
— Вам, скорее всего дадут отряд. Будет веселое дело — вызывайте к себе. Все, приехали.
В отделе кадров пожилой и совсем домашний человек близоруко щурится на мою карточку, отдает, берется за клавиатуру компьютера.
— Ваше имя?
— Эндрус Майкл Сысоин.
— Год и место рождения.
— 1981, город Москва.
— Профессия.
— Офицер, лейтенант мотопехотных войск.
— Родственники в США.
— Нет.
— Все. Поздравляю, теперь вы — офицер Переворота. Форму, я смотрю, вам в Канаде выдали. Возьмите нашивки. Их приклеивают на правый рукав у самого плеча. Теперь пройдите в оперативный отдел, там получите дальнейшие указания.
В оперативном отделе суета, шум и гам. На меня внимания не обращают. Пытаюсь найти офицера.
— Внимание! — зычно кричит человек в углу, — Есть здесь полевые командиры?
Я подбегаю к нему:
— Лейтенант Сысоин, сэр.
— Так, во дворе собрался очередной отряд. Вооружайте его, грузите в машины и — на Манхэттен.
— Куда?
— Да куда угодно! Там ведут бой отряды группировки Стоуна. Постарайтесь им помочь. Быстро, бегом! Да! — кричит вдогонку, — Подчиняетесь непосредственно майору Стоуну.
Во дворе толпится около сотни как попало одетых и вооруженных людей. Вижу среди них только одного в военной форме. Он подходит ко мне.
— Сержант Симпсон. Сэр, ваша портупея и телефон.
— Лейтенант Сысоин. Как вас зовут, сержант? — привычным движением надеваю ремень.
— Вильямс, — и жизнерадостно улыбнулся.
— Где здесь арсенал? У меня нет оружия.
— В подвале, сэр. Я сбегаю.
— Принеси что-нибудь посерьезнее.
Я с ужасом смотрю на свой самодеятельный отряд, а он настороженно изучает своего командира. Ладно, авось, бог не выдаст — свинья не съест…