— Его зовут Валентин Карлович Шелленберг, у нас на него ничего нет. То есть — вообще ничего, сколько ни искали. Человек без прошлого.
— Вот оно как… — пробормотал ротмистр. — А к нашим обращались?
Генерал красноречиво развел руками.
— Кстати, ротмистр: налет на конспиративную квартиру неплохо вписывается в вашу схему и сам по себе. Он ведь столь же демонстративен, как и предшествующие акции, столь же знаковый — такого профессионального унижения наше ведомство не испытывало на моей памяти ни разу, и столь же неведом при этом для широкой публики — выставлять напоказ это наше унижение никто, похоже, не собирается…
— Именно так, ваше превосходительство. С одной лишь поправкой: демонстрация в этот раз не планировалась вовсе. Ваши просто пробудились бы поутру, имея на руках загадочно умерших — либо бесследно исчезнувших — свидетелей, и объяснялись бы потом до умопомрачения с внутренним расследованием о своих забавах с веществами. И кабы не случился там ваш покорный слуга — именно так бы оно и вышло… Так что цель на этот раз была, похоже, несколько иная.
— Любопытно… — задумчиво повторил генерал. — И что же из всего этого следует практически?
«Практически из этого следует, например, что я сейчас пошел на „установление несанкционированных горизонтальных связей с чужой спецслужбой“ (каковое от вербовки отделяет весьма зыбкая грань) и намерен причинить крупные неприятности организаторам охоты на министров колоний, не имея представления ни о политических целях той охоты, ни об отношении к ней собственной Службы (судя по репликам Александра Васильевича — сложном-неоднозначном, скажем так…) — и всё это ради задания, которое, после смерти Командора, не факт что остается в силе…»
— Практически из этого следует, ваше превосходительство, что у вас — лично у вас! — есть шанс прервать эту чреду загадочных смертей: если и не схватить виновных, то по крайней мере вынудить их свернуть операцию. Ну и показать предметно тем «оборотням», что гордыня — смертный грех, а в этом городе все таки еще мы хозяева… Для этого вам надо довести до сведения этого самого, как бишь его — Шелленберг, да? — сообщение из трех слов, буквально — непременно продублировав его при этом главе ихнего калифорнийского Представительства: они там всё поймут.
«А самое практическое следствие, кстати — что мы по любому выводим из игры Сашу, но такими сантиментами мы грузить его превосходительство не станем…»
— Хотите проверить, как действует на оборотней заклинание из трех слов? Ну-ну…
— Слов-то три, но заклинаний, собственно, два: «Собака выжила» и «Близнецы»; будучи произнесены в паре — должны сработать.
— Бог ты мой, ротмистр! — лицо генерала отразило последовательно богатую гамму чувств, но остановился он в итоге на брезгливом раздражении. — Так занимательно начали, и так скверно закончили… Сочиняли детективный роман, но не совладали с развязкой и вызвали Deus ex machina — обратив всё в пошлую мелодраму. Близнецы — ну да, конечно, куда ж без них… Причем не иначе, как одного из них похитили в детстве индейцы, но потом они признали друг дружку по родимому пятну на причинном месте, в форме золотого клугера… Нет, вы и вправду думаете, будто мы тут не прорабатывали версию о людях, имеющих необычайное сходство — ну или которым, по крайней мере, такое сходство придали? И не изучили на сей предмет все связи калифорнийского представительства — так, как мы это умеем?
— Осмелюсь доложить, ваше превосходительство: всё наоборот. Близнецы те вовсе друг на дружку не похожи — в чем и суть. Во всяком случае, на наш, человеческий, взгляд.
— С этого места пожалуйста поподробнее.
— Мы с вами распознаём людей в основном по виду, а собаки — по запаху. Так вот, собаки не способны различать наших близнецов точно так же, как и мы: запахи полностью совпадают, хотя внешность может и различаться. А имитировать различие, как вы понимаете, куда проще, чем сходство…
— Это действительно так? В смысле — насчет собак и близнецов?
— Так говорит мальчишка, а он смыслит в собаках больше нас всех вместе взятых. Только он не сделал вывода — а я сделал.
— Профессиональные убийцы экстра-класса, работающие в паре и могущие доверять друг другу безоговорочно. Красиво… — задумчиво кивнул генерал и неспешно обернулся к подчиненным. — Ну как, вы уже всё поняли, полковник?