— Мищенко!? — ошеломленно выдохнул «майор Иванов», и по чуть заметному непроизвольному движению, сделанному им в направлении двери — «хватательный рефлекс», — Расторопшин безошибочно определил: прямое попадание! — Разрешите, ваше превосходительство?..
— Да не дергайтесь вы уже, — раздраженно бросил тот. — Он наверняка уже либо на том свете, либо за пределами территориальных вод. Благодарите вон ротмистра — с его «четырьмя из пяти в подброшенное яблоко»… Кстати: собака действительно выжила, или это блеф?
— Ну, по крайней мере часа четыре назад точно была живехонька, с неплохими шансами на выздоровление.
— Могу ли я ее забрать?
— Забрать — не можете, а вот получить из моих рук — почему ж нет? Я, знаете ли, привык следить за точностью формулировок.
— Да, это я уже заметил. Вы крайне редко идете на прямое вранье, предпочитая… э-ээ… формулировки.
— Вы обвиняете меня во лжи, ваше превосходительство?
— Обвиняю?! Господь с вами, ротмистр — мы ж с вами не графья, подыскивающие, от нечем заняться, повод для дуэли, а профессионалы, ведущие параллельные расследования; обмениваясь дозированной правдой и дезинформацией. Вот скажите — за каким дьяволом вы всё это время скрывали от нас своё задание: отправиться в Америку? Знай мы об этом — вы вообще не попали бы на помол в эти жернова!
Удар был слишком внезапен и сокрушителен, так что наилучшим решением тут было — даже и не пытаться играть в невозмутимость, а честно вытаращиться на собеседника в неподдельном изумлении.
— Вы, ваше превосходительство, воистину «знаете о людях больше, чем они сами»… — (формулировку, полцарства за формулировку!) — Я вот к примеру и знать не знал, что согласился уже ехать куда-то в Америку, готов в том поклясться! — (ладно, для сельской местности сойдет…) — А в каком качестве я решил туда отправиться, если не секрет? или к этой информации у меня нет допуска?
— В качестве члена Американской экспедиции Императорского географического общества. Ну, так по крайней мере утверждает ее начальник — ваш кавказский знакомец Ветлугин…
— Ах, Ветлугин… — протянул ротмистр, матерно помянув про себя Службу вообще и покойного Командора в особенности. — Я и не предполагал, что это — всерьез, вот те крест!
— Мы вот тоже не предполагали, что это — всерьез. Третьего дня этот фрукт заявляется к нам на Гороховую и нагло требует «освободить незаменимого участника Американской экспедиции». Ему говорят правду — «никакого Расторопшина у нас тут нету, ордера на арест человека с такой фамилией никто не выписывал», а тот в ответ — «А, так это еще и не законный арест, а похищение!» В общем, мы и глазом не успели моргнуть, как этот ваш естЕство-, блядь, -испытатель связался по телеграфу со своими корешами из Королевского общества в Лондоне — и вот вам здрасьте, во вчерашней «Таймс» заметочка, на видном месте: «Героический русский офицер Растопчин, участвовавший недавно в спасении британской научной экспедиции от кавказских разбойников, пропал в Петербурге, предположительно — похищен или убит царской тайной полицией». Так что вы у нас теперь — звезда прессы, хе-хе…
— Мать-перемать… — только и смог вымолвить «героический русский офицер Растопчин»; вот теперь-то уж точно — всё, сгорел дотла. А ведь так удачно всё шло… — Да, верю: он еще там, на Кавказе, показался мне человеком абсолютно без тормозов…
— Ну и как я теперь могу вас выпустить, а? Подскажите, ротмистр!..
— Ну, что вам сказать… Только то, что с этого конца полный набор неприятностей мы с вами всё равно уже поимели; а вот если я, в довершение ко всему, не окажусь утром на свободе и не остановлю тот часовой механизм…
— Да, я помню про эту вашу «страховку». Неясно только, чем и кому могут реально навредить ваши рапорта с техническими деталями покушений — речь ведь об этом?
— О нет, не навредить — наоборот! Помочь тем, кто захочет присвоить себе эти шедевры.
— Не понял… — разом отяжелевшим голосом откликнулся генерал.
— Бросьте, ваше превосходительство: всё вы отлично поняли! — (чего уж теперь политесы-то разводить…) — Если террористы из «Земли и воли» объявят себя авторами этих великолепно задуманных и исполненных покушений, поставивших власти в полный тупик — с раскрытием, для достоверности, некоторой толики «технических деталей» — общественный резонанс будет такой, что мало не покажется никому.
— Да, это сильный ход, — признал после непродолжительного размышления жандарм. — Хотел было поинтересоваться — как вы, собственно, надеетесь выйти на контакт с террористами, не впутывая в это дело свою Службу, но вспомнил о ваших странных отношениях с Анной Александрович…