— Сэр, меня выдернули прямо с передовой — специально, чтоб я успел присоединиться к вашей экспедиции: в Ричмонде считают это очень важным делом. Да меня просто расстреляют за трусость и дезертирство — и будут четырежды правы!
— Ладно… А доктор?
— Доктору тоже не впервой оперировать под огнем. И потом, нам надо продержаться несколько часов — дальше Гренджерфорд обещал помощь; не бог весть сколько, но всё же… Стоп, а это — кто?
Финн ловко извлек притороченную к седлу винтовку и дослал патрон. Ветлугин внимательно проследил, как тот перехватывает шейку приклада и поздравил себя с паранойей: не, ну вот тут-то ты — чего думал углядеть, а?.. Подъехавшая тем временем с запада дрезина остановилась, с нее спрыгнули четверо, все с винтовками, и двинулись прямиком к ним; разглядев предводителя подъехавших, Ветлугин облегченно убрал револьвер и скомандовал Финну:
— Отбой! Свои.
— Свои — это кто?
— Калифорнийцы, я полагаю. Русско-Американская компания.
Финн и Ривера — «Николай Николаевич Николаев, к вашим услугам!..» — церемонно представились; южанин пристально оглядел забинтованную голову боевика и его руку на перевязи, но лезть с расспросами, понятно, не стал.
— Господин Ветлугин, Русско-Американская компания поручила мне обеспечить охрану вашей экспедиции. Вместо компаньеро Шелленберга — тот получил новое задание, срочное. Даже вот попрощаться не вышло, увы.
— Жаль! Ну, передавайте Валентину Карловичу привет, при случае.
— Спасибо, при случае передам — непременно… Мистер Финн, думаю, у нас тут в ближайшие часы будет жарко. Сколько у вас патронов?
— Три десятка.
— Негусто, черт… Да и у нас тоже: мои люди, — он кивнул на безмолвную троицу за спиной, — были просто на патрулировании железной дороги и к перестрелке с полутора сотнями тонтон-макутов вовсе не готовились… А что сулит нам майор Гренджерфорд? будет помощь?
— Постойте! — прервал их Ветлугин. — Так вы знакомы? Через этого самого… Гренджерфорда?
— Вовсе нет… — Финн озадаченно переглянулся с Риверой, а тот укоризненно напомнил ему: «Да они же тут еще ничего не знают — откуда бы?..»
— Простите, сэр, но как раз сегодня утром Техас с Калифорнией вступили в войну на стороне Конфедерации!
Ну, я вас поздравляю, Аркадий Борисович, вздохнул он про себя, обводя взглядом своих хранителей (ниспосланных молитвами падре Игнасио, не иначе…) и выгоревшую осеннюю степь вокруг, где сейчас надлежало размечать сектора обстрела. Да и погода была подстать раскладу: нет, чтоб нормальное солнце или хотя бы нормальный дождь — а тут какой-то противоестественный микст, и обрубок радуги, криво подсунутый под серый ноздреватый чугун тучи, никак не располагал к поискам там горшка с золотом…
Для чего я приехал сюда?! — в круг всех этих честных контрабандистов?..
Финальный ролик, эндинг (ED)
Присутствие при этом событии <открытии 24.01.1848 Джеймсом Маршаллом калифорнийского золота на Американской речке> Джона Саттера наводит на мысль о возможности совсем другого витка истории. Именно Саттер купил у русских форт Росс — отлично оснащенную по тем временам крепость на берегу Тихого океана к северу от Сан-Франциско. Русские добывали мех морской выдры, который высоко ценился среди китайских мандаринов. Когда всю выдру в округе истребили, незачем стало держать гарнизон в такой дали от России. Пианино и наряды комендантской жены отправили на родину, а пушки, припасы и строения купил Саттер. Это произошло в 1841 году.
Если бы: а) морской выдры оказалось больше, или б) Саттер не захотел или не смог купить форт Росс, или в) Маршалл прошел по Американской реке на семь лет раньше — во всех этих случаях русские остались бы в Калифорнии…
Самым романтическим и привлекательным городом мира стал бы не Сан-Франциско, а Петропавловск. В Лос-Анджелесе было бы сорок сороков церквей. Правительство перебралось бы поближе к золоту, а Кремль украшал бы Сан-Диего. Ильич бы скрывался в Орегоне и, прибыв с тезисами по Тихоокеанской дороге, ударил по почтам и телеграфам Сакраменто. Мексику присоединили бы на правах союзной республики. В Долине Смерти расположился бы со своими лагерями чекист Френкель. Солженицына выдворили бы на Кубу. А мы эмигрировали бы из Сиэттла на Рижское взморье.
Симеон Юлианов, «Праща для Давида». — Санкт-Петербург, изд-во «Аргус», 1984.