Вся флотилия Уинслоу была буквально разнесена в щепки тремя бортовыми залпами калифорнийских фрегатов (до флегмитовых катапульт дело так и не дошло). Засим Диего-Гарсия, обозрев Бомбейскую гавань, кишащую десятками торговых судов и суденышек Ост-Индской компании, в высшей степени к месту процитировал кого-то из сподвижников неукротимого Томаса Ховарда, так же вот ворвавшегося некогда в совершенно не готовую к обороне гавань Кадиса, заставленную едва ли не борт к борту кораблями Второй Армады: «Компаньерос! Ситуация, недостойная артиллериста: тут как ни стреляй — все равно не промахнешься!» Именно так оно и случилось; спустя пару часов адмирал уже уводил свою эскадру в океан — пустив на дно более полусотни торговых судов-«индийцев» со всем содержимым, уничтожив флегмитовыми бомбами и зажигательными ракетами знаменитую Бомбейскую верфь вкупе со всеми портовыми складами Компании и умудрившись при этом почти не понести потерь от огня очнувшегося наконец форта… В общем, расквитаться с Владычицей морей за те несколько финских мыз и поморских деревушек с парой десятков рыбацких баркасов, что доблестно спалили в прошлом году эскадры Оманея и Нейпира, калифорнийцы сумели по первому разряду.
На некоторое время — пока британцы не подтянули в пожарном темпе из метрополии новый линейный флот, на замену уничтоженным эскадрам Прайса и Уинслоу, — Диего-Гарсия с Максудовым оказались полновластными хозяевами Индо-Пацифики, разоряя в свое удовольствие побережье Индии; когда же Империя сумела-таки с грехом пополам обезопасить свои азиатские порты, калифорнийский Нэйви перешел, вполне предсказуемо, к рейдерству на морских коммуникациях — от Сингапура и южного Китая до Адена и мыса Доброй Надежды (использовать частных каперов, не имеющих права на Андреевский флаг, Компания сочла излишним). Отдельной строкой следует помянуть предерзостный набег фрегата «Сивуч» на Норфолк, «каторжный остров» между Австралией и Новой Каледонией, и освобождение отбывавших там пожизненный срок инженеров Гарина и Михайловского из лондонской резидентуры; рейд тот произвел на англичан впечатление столь глубокое, что знаменитую на всю Империю Норфолкскую тюрьму вообще закрыли, переведя заключенных в Порт-Артур на Тасмании… Короче говоря, к концу осени 1855-го Союзники, додавившие сопротивление царских войск в Крыму, захватившие крепость Кинбурн, что замыкает устье Днепра, и развернувшие уже вполне успешные действия против Николаева и Одессы, ощутили себя вдруг, по образному выражению одного из современных историков, «охотником, который, завалив медведя, неосмотрительно присел передохнуть на развалившийся под ним трухлявый пенек с огромным осиным гнездом внутри».
И дело тут было вовсе не в количестве кораблей, захваченных калифорнийцами на тех коммуникациях: «Прямо скажем, для британской торговли „к востоку от Суэца“ это было ничтожным процентом. Однако страх перед русскими рейдерами поразил моряков британского торгового флота до неподвижности в портах, а страховые премии лондонского Ллойда поднялись для индийско- и тихо-океанских маршрутов в пять раз против обычного. Воспользовавшиеся этой ситуацией американские и голландские конкуренты быстро стали вытеснять Владычицу морей с рынка восточных фрахтов. Дело дошло до того, что, отчаявшись найти и уничтожить русские корабли, британцы пошли на отправку своих торговых судов в конвоях. Все это требовало непременного присутствия Королевского флота там, где раньше соперники и враги исчезали от одного звука английской речи… Тем более, что за спиной разгромленных береговых батарей Ост-Индской компании была огромная молчаливая страна, впервые после полувековой давности удач французского корсара Сюркуфа увидевшая, что море не принадлежит инглизским сагибам безраздельно» (конец цитаты).
Роль десантников Евдокимова и рейдеров Диего-Гарсия в разжигании вспыхнувшего невдолге «Сипайского мятежа» (он же — «Первая Индийская революция», кому как больше нравится) не стоит, на наш взгляд, преувеличивать — как это делают некоторые русские и английские историки, но не стоит и преуменьшать — как это делают, в массе своей, историки индийские и китайские. Телеграфные провода, разносящие новости, обратились тогда в бикфордовы шнуры, и вскоре базары всей «огромной молчаливой страны» хохотали в голос над ограбленными и униженными сахибами, отпуская им в спину шуточки насчет «Калькуттской казны, подаренной Белому царю» — и, смеем полагать, шуточки те сыграли роль никак не меньшую, чем столь любимая всеми военными историками новая оружейная смазка из смеси говяжьего и свиного жира, смертельно оскорбившая религиозные чувства солдат-сипаев и индуистского, и мусульманского вероисповедания. Понятно и то, что и отвага Евдокимова, и несообразительность ост-индских оружейников в любом случае стали не более чем катализаторами для серьезнейших внутренних процессов: целенаправленное уничтожение Ост-Индской компанией местного ремесленного производства, обрекшее на реальную смерть от голода несколько миллионов бенгальцев (кто их, в сущности, считал?..) почему-то вспоминают куда реже, чем пресловутую смазку…