— Да, такое могло случиться, — легко согласился немец. — Так когда вам доставили приказ?
— Боюсь, я не поглядел на часы…
— Что, ни разу?
— Сперва был спросонья, а потом в таком раздрызге, что… Ну, сами понимаете, господин майор…
— О да, конечно, — сочувственно покивал тот. — Сообщение об отставке без выслуги — это довольно яркая новость, тут сложно сохранить внимание к окружающим мелочам… Кстати, о мелочах: а во что он был одет — ну, тот вестовой?
— В форму, естественно!
— Я понимаю, что не в пижаму. В какую форму — в пехотную, в кавалерийскую? Или, может, в морскую?
Ну, раз уж посланец Командора счел нужным невидимкой проскользнуть мимо привратника (возможно даже, открыв отмычкой черный ход), то голубеньким знать о нем какие-либо подробности и вовсе ни к чему…
— Гм… Вот ведь черт — не помню! В коридоре было совсем темно…
— Темно?! То есть дело происходило не ранним утром, а скорее ночью?
О дьявол!.. хотя… есть!!
— Никак нет. Там свет с улицы: в Измайловской части хорошо работают газовые фонари, а как раз ближе к утру их гасят.
— Хорошо, проверим. Кстати, этот ваш вестовой…
— «Мой»? С какой это стати он мой?
— Ну, вашего ведомства. Бывшего вашего ведомства… Вы ознакомились с приказом прямо при нем?
— Нет, зачем? — (ну да, признай, что зажигал полный свет, чтоб разглядеть буковки — и вопрос о мундире вернется, как хлеб, отпущенный по водам). — Черкнул не глядя свою подпись на конверте, вскрыл его, забрал послание, вернул конверт с печатями вестовому, тот козырнул и отбыл: приказ не совсекретный, уничтожению сразу по прочтении, в присутствии курьера, не подлежал… Слушайте, вы меня что — проверяете на знание правил обращения со служебной почтой?
— И это — тоже. Скажите, а если бы кто-то из руководства Топографической службы решил, невзирая на вашу отставку, вызвать вас на конспиративную встречу — мог бы он передать свое сообщение через такого курьера?
— Господин майор, — (вот теперь уже настало время взвешивать не то что каждое слово, но каждую запятую-интонацию…), — на такого рода «если бы» мои казачкИ имеют обыкновение отвечать сентенцией: «Если б у бабушки был хер, так она была бы дедушкой!» Я могу поручиться словом офицера — ибо уволен всё-таки с мундиром, — что во врученном мне пакете не было никаких бумаг, кроме приказа, и что на словах курьер тоже ничего мне не передавал, — (умница Командор: и это он предусмотрел, со своей запиской…). — Этого, надеюсь, довольно?
— Пока да, — неожиданно отступил немец. — И что было дальше?
— Дальше… — мрачно набычился ротмистр. — Ну, накатил, понятное дело… И почему-то захотелось побыть… не одному… ну, сами понимаете…
— Понимаю, чего уж тут не понять… А револьвер с собой зачем прихватили — застрелиться?
Ротмистр долго-предолго разглядывал собеседника в упор, и наконец изронил:
— Да мало ли что… Кавказская привычка.
— Ладно, принимается. Куда вы двинулись потом?
— А черт его вспомнит… Начал, кажется, в карточном клубе «Телеграф» — он чуть наискосок от Щетинкина…
— Верно, в «Телеграфе». Дальше вы двинулись вдоль Московского проспекта по направлению к Московской заставе, будто бы специально отмечаясь в каждом работавшем в этот час заведении — в бильярдных, карточных клубах: от заведения до заведения, короткими перебежками. И знаете — иному могло бы даже примерещиться, будто перед ним не отчаявшийся человек, предметно помышляющий о пуле в лоб, а разведчик, проверяющийся перед контактом… Кстати, любопытно: вы везде заказывали выпивку, но никто не помнит, чтоб вы пили.
— В смысле?!? Что, вот так прямо и говорят: «Заказал штоф, а потом тайком вылил его в фикус»?
— Нет, такого, конечно, не говорят — еще б не хватало! Просто как вы делали заказы, помнят все, а как пили — никто. Почему-то.
— Да потому что ответы, небось, получены путем наводящих вопросов!
— И это могло быть, согласен… Итак, когда вы добрались до бильярдной «Триумф», внутри вас должно было уже плескаться водки — где-то под полтора полуштофа. А вы заказали еще пару! Прям как чувствовали, что вам предстоит там долгое общение… Не припоминаете, с кем?
Да-а, это у нас уже не «Боевая тревога», а — «Вторая пробоина ниже ватерлинии, сэр, помпы не справляются»…
— Да где ж тут вспомнить — сами же говорите: полтора штофа!..
— Не помните, стало быть… На вопрос — когда и где вы в последний раз встречались с полковником Суровцевым, вы, полагаю, отвечать откажетесь наотрез?