Эксон хотел построить гигантский научный центр в Lake Conroe, с жилыми домами, с парками, школами, садами, бассейнами, магазинами. Большинство чертёжных фирм Хьюстона планировало, чертило, разрабатывало строительство этого гиганта буржуазного коммунизма, пока золото лилось из всех скважин. Внезапно всё остановилось из‑за… и, как скоро будет задуманный эксоновский город построен? Пока никто не решил.
— А я слышал, — ещё один поднимает руку, — что наш новый начальник (supervisor) привык к подчинению и сам не может принимать решений. Так не будем ли мы подчиняться его старому начальнику?
— Нет, не думаю, — отвечает Кула.
— Good morning, comrade! — так меня приветствовал на следующий день один наш сотрудник.
— Куда дальше поедете эмигрировать?
Таинственный виртуозный режиссёр — «полиси» — невидимка управляет этим гигантским организмом и, не ограничиваясь управлением, стремится проникнуть, слиться, соединиться, раство–риться с тобой. Есть правила и законы, обычаи и уставы писанные, а есть неписанные, однако их все знают, к примеру — ходить всем мужчинам в пиджаках и с галстуками.
На моём этаже был расположен кабинет самого главного учёного–геохимика, ходившего в кофтах и кафтанах, но он имел невидимое на это разрешение — мировое знаменитое имя. Свои ботинки он снимал, оставляя их посреди комнаты, и нередко можно было видеть, как вокруг его ботинок происходило совещание: сотрудники рассаживались, а ботинки оставались стоять в центре, как бы показывая — добивайтесь мировых имён, приносящих деньги и славу, и тогда можете ходить босиком!
Яша позволял себе первое время тоже ходить без формы, но после того, как ему снизили оценку за внешний вид — рано себе разрешил такую вольность, — он приоделся, не без моего настояния.
К каждому сотруднику «Эксона» обращаются через доску объявлений: призыв — сдавать кровь.
Яша спрашивает главного учёного отдела D. White:
— Кто‑нибудь сдаёт?
— Я, например, — отвечает тот.
Рядом развешен кодекс–меморандум: быть честным, порядочным, чтить интересы компании, не брать и не давать взяток. Быть благородным, верным, добропорядочным гражданином буржуазно–коммунистической республики «Эксон».
Каждый сотрудник «Эксона», внёсший пожертвование в организацию «non‑profit», бездоходную, будет поддержан компанией в двойном размере суммы. Вносите деньги до тысячи долларов в поддержку искусства! «Эксон» — друг искусства!
Яша, восторженно приняв это предложение, немедленно внёс тысячу долларов в Русский инсти–тут при Техасском университете, и другие русские сотрудники «Эксона», по Яшиному совету, сделали то же самое, а деньги в Америке, внесённые в бездоходную организацию, «списываются» с налога.
Спустя два с половиной года зашебуршились невидимые слухи: куда делись, на что пошли эксоновские деньги! Не было ли у кого личной заинтересованности! Не получил ли кто какой-нибудь доход! Куда была истрачена и что получили вносящие от внесения!
Началось прослеживание–исследование: к Лёне Перловскому первому пришли сотрудники из комиссии моральных наблюдений, ласковоласково стали расспрашивать: кто директор Русского института! Пожалуйста, напишите на бумажке его имя.
— А для чего вам это нужно?
— Мы составляем отчёт о потраченных на поддержку искусства эксоновских деньгах.
— А каким способом вы вносили деньги? — продолжают спрашивать, — money‑order, cash, или чеком?
— Я не помню.
— Можно мы посмотрим ваш банковский счёт? Это — в интересах компании.
— Я не думаю, что я хочу, чтобы смотрели мой банковский счёт.
— Ваше право не показывать банковский счёт. Но это не лояльно по отношению к компании. Вы же знаете, какие у компании «бенефиты»?!
И к приторно–тщательным поискам одной тысячи эксоновских денег приступил целый отдел по моральному присмотру за сотрудниками, во главе с кодексом порядочного человека. Опросили всех русских сотрудников по первому кругу, затем — по второму, прося всех открыть банковские счета.
Через три месяца меня вызвали в кабинет инспекторов, где сидели два человека, мужчины — оба довольно противные, какие‑то скользкие, прилизанные; один — старый, желчный, потёртый, морщинистый и злой, другой — помоложе, с неприятно опущенными губами карпа и с несчастным видом.
Я, войдя, спрашиваю:
— Здравствуйте! Тут что, КГБ?
— Старый: У нас другие методы.
— Помоложе: Нас интересует, где вы взяли деньги?
— Я: Какие деньги?
— Старый: Для внесения в Фонд русской культуры тысячи долларов.