Забегая немного вперед, отмечу, что никаких официальных разъяснений или опровержений в связи с этой нелепой историей так и не появилось. Сенсация прекратилась сама собой. Ей дали тихо угаснуть «естественной» смертью. Тем самым были сохранены все те тревоги и страхи, которые она породила у легковерных людей. Все это еще могло пригодиться в дальнейшем. Известно, что нервозность «среднего американца», если поддерживать ее в хроническом состоянии, делает его более восприимчивым к новым сенсациям, которые неизменно используются политическими и иными проходимцами.
По дороге из Индианополиса мы еще долго возвращались к «летающим дискам». История этой сенсации казалась нам глубоко символической и очень ярко выражающей духовную сущность «американского образа жизни».
Следующим этапом нашего путешествия оказался город Цинциннати. По величине – это второй после Кливленда город штата Огайо, центр крупного бизнеса, столица династии Тафтов, члены которой всегда играли важную роль в политике и экономике США. Мультимиллионеры Тафты занимали места в Белом Доме, в сенате, подвизались на губернаторских постах. Они никогда не были склонмы доверять управление страной подставным лицам, как это делают другие монополисты США, а всегда стремились управлять сами.
Не имея возможности задерживаться в Цинциннати, мы ограничились лишь тем, что пересекли город с запада на восток да заглянули в парк, расположенный на обрывистом холме над рекой Огайо.
Река Огайо некогда служила границей между южными рабовладельческими штатами и северными, в которых рабовладение не допускалось. Когда беглые негры переправлялись через реку, бывшие владельцы не могли открыто посягнуть на их свободу. Сейчас, когда прошло почти столетие после победоносной войны «за освобождение негров», им больше некуда и незачем бежать; они всюду бесправны и всюду подвергаются дискриминации.
Цинциннати явился последним большим городом на трассе нашего возвращения в Вашингтон. Лежавшие дальше Чилликот, Афины и Мариетта в штате Огайо, Паркерсбург и Кларксбург в Западной Вирджинии представляли собой небольшие провинциальные местечки. Заночевали мы в Кларксбурге, в преддверии горных районов Западной Вирджинии. Через город протекает река Мононгахела, крупная транспортная артерия для местной горной промышленности.
Утром заходим в первый попавшийся кафетерий и, сидя за стойкой на неудобных высоких табуретах, наспех завтракаем. Обслуживает нас молодая официантка. Она с любопытством прислушивается к разговору, который мы ведем, разумеется, по-русски.
– Скажите, пожалуйста: откуда вы? – неожиданно спрашивает она.
Я отвечаю, что мы из Вашингтона. Может быть, мне следовало бы сказать, что мы иностранцы, живущие в Вашингтоне. Но я считал, что официантка и сама поняла это по языку, на котором мы говорили. Однако я ошибся.
– Скажите, – снова спрашивает девушка, – а у вас в Вашингтоне все говорят так же, как и вы?
Мы едва верим своим ушам. Оказывается, простодушная девушка вполне допускает, что жители Вашингтона говорят на другом языке, нежели обитатели Кларксбурга. От Кларксбурга до Вашингтона всего несколько часов езды в автобусе или по железной дороге, но для нашей собеседницы это совсем другой, неведомый мир.
Забавный разговор с девушкой вызвал интерес к нашим особам со стороны некоторых посетителей кафетерия.
Как только мы вышли на улицу, вслед за нами поднялись с мест двое пожилых, очень скромно одетых людей. По виду они напоминали рабочих, а если учесть, что мы находились поблизости от главного каменноугольного бассейна США, в районе, изобилующем горняцкими поселками, то нетрудно было догадаться, что оба посетителя были горняками.
Когда мы садились в машину, рабочие подошли к нам. Один из них вежливо поздоровался, другой молча кивнул головой.
– Простите, господа, – нерешительно заговорил первый. – Мы нечаянно услышали, что вы направляетесь в Вашингтон, и решили обратиться с просьбой. Не найдется ли в вашей машине место хотя бы для одного из нас? Нам надо срочно попасть в Вашингтон.
Мы переглянулись между собой и согласились. Машина была просторная, и места в ней хватило для обоих неожиданных попутчиков. Они от души поблагодарили нас. Ни в каких сборах они не нуждались, так как путешествовали налегке. Поэтому мы сразу же тронулись в дальнейший путь.
По дороге завязался разговор. Один из наших спутников – Гарри Джонсон – оказался очень общительным человеком. Другой – Феликс Войцеховский, судя по фамилии, поляк – лишь изредка вставлял то или другое замечание. По-английски он говорил с заметным акцентом.