Музей Ринглинга, построенный в стиле Ренессанса, содержит одну из самых крупных, после парижского Лувра, коллекций работ старинных мастеров живописи фламандской, голландской, итальянской, испанской и французской школ, начиная с XIII века. Большие полотна Рубенса, Рембрандта, Тициана, Ван-Дейка, Греко и Мурильо помещаются в анфиладе комнат, специально оборудованных для музея. В просторном внутреннем дворе, образованном помещениями картинной галереи, расположены скульптурные группы – оригиналы или репродукции широко известных шедевров античной скульптуры. Здесь же выставлены чудесные произведения декоративного искусства, вроде привезенного из Рима знаменитого «Фонтана черепах», мраморных ваз и чаш, висячих бронзовых фонарей. Из итальянских палаццо сюда доставлены прекрасные колоннады и многие другие замечательные предметы искусства.
Любуясь этими великолепными экспонатами, импортированными за доллары из Европы, нельзя не вспомнить худосочные произведения американского искусства XIX и XX веков, находящиеся в музеях Вашингтона и Нью-Йорка, и плоское трюкачество современных формалистов. С другой стороны, нельзя не подумать и о том, как пресловутые «60 семейств», удовлетворяя свое тщеславие, грабят сокровищницы западноевропейского искусства. Ведь этот прекрасный музей, прежде чем стать доступным для публики, двадцать пять лет находился в единоличном пользовании супругов Ринглингов. Да и теперь все эти шедевры великих мастеров может видеть лишь горсточка богатых американцев.
На следующее утро мы продолжаем путь в Тампу. По дороге нам попадаются плантации цитрусовых, на яркой зелени, которых выделяются крупные желтые и оранжевые плоды. Цитрусовые – главная отрасль сельского хозяйства Флориды. Многие плантации усеяны гниющими апельсинами и грейпфрутами. В этом сезоне урожай цитрусовых слишком хорош. В Америке это считается бедствием, ибо цены падают и нет никакого расчета нести расходы по уборке, упаковке и перевозке плодов – пусть лучше гниют на месте.
Наряду с крупными плантациями встречаются и небольшие фермерские участки. Невзрачные домишки мелких фермеров красноречиво говорят о том, что их немощные хозяйства не приносят большого дохода в этом краю плодородия и изобилия.
Тампа – третий по величине город Флориды – насчитывает свыше ста тысяч жителей. Это промышленный город со значительным испанским населением. В Тампе есть университет, который в последнее время приобрел печальную известность благодаря людоедской речи своего ректора профессора Нэнса, позавидовавшего геростратовским лаврам других поджигателей войны.
– Я считаю, – заявил он, – что мы должны провести тотальную подготовку, основываясь на законе джунглей. Каждый должен научиться искусству убивать. Я не думаю, что война должна ограничиться действиями армий, военно-морского флота и военно-воздушных сил или должны быть какие-либо ограничения в отношении методов или оружия уничтожения. Я одобрил бы бактериологическую войну, применение газов, атомных и водородных бомб и межконтинентальных ракет. Я не стал бы просить о милосердном отношении к больницам, церквам, учебным заведениям или каким-либо группам населения…
Осмотр города, к сожалению, ограничен кратким временем, оставшиеся у нас до отхода поезда. Нам не удается проехать в соседний, лежащий по ту сторону бухты, город Санкт-Петербург, основанный выходцами из царской России. Мы успеваем, однако, проехать через центр 1 ампы и через ее испанский пригород Иборсити с узкими грязными улицами.
Время истекает. Мы спешим на вокзал. На его главном входе красуется крупная надпись: «Только для белых». Закон о сегрегации неуклонно проводится и во Флориде.
Поезд трогается, и мы бросаем последний взгляд на Тампу. Через несколько часов мы покидаем территорию Флориды. Позади остается огромный полуостров с его богатой и благодатной природой, которая, казалось бы, открывает перед человеком такие блестящие возможности.