В тот день я зашел в один из расположенных на 57-й улице магазинов, торгующих произведениями современной американской живописи. На стенах висели десятки полотен, выставленных людьми, претендующими на то, чтобы называться художниками. Но среди этих полотен я почти не видел таких, о которых можно было бы всерьез говорить как о произведениях искусства. Формализм в его самом крайнем выражении разъедает современную американскую живопись. Картины художников-«новаторов», пользующихся в Америке незаслуженной известностью, вроде Даррела Остина, Макса Бекмана, Абнера Дина. представляют собою чудовищную смесь патологической фантазии и технического несовершенства. Уродливые диспропорции в изображении человека и окружающей его природы, порнография, тяга к мистическим сюжетам – такова главные отличительные черты живописи этих «новаторов».
Художественный эксперт пытался убедить меня, что в этом, собственно, и заключена их гениальность.
– Возьмите, например, Даррела Остина, – говорит он с самоуверенностью человека, привыкшего к тому, чтобы с ним соглашались, – это ветеран американского модернизма. Он давно отбросил устаревшие каноны искусства. Его творчество – это восстание против традиционных стандартов. Остин не копирует природу. Он перекраивает ее по-своему, упрощает или усложняет действительность для того, чтобы выразить свою художественную эмоцию.
То, что Остин по-своему перекраивал природу, доводя ее изображение до сумбура, не требовало никаких доказательств, – достаточно было взглянуть на любое из его полотен. Но что касается его «художественных эмоций», то, по совести говоря, я уловил только одну – безудержное стремление к «оригинальности». Художник, повидимому, считал, что таким путем он скорее добьется сенсационной известности. Я напомнил эксперту, что когда картины единомышленников Даррела Остина были выставлены в Айовском университете, местная газета писала: «Подобные полотна могли быть делом рук только умственно неуравновешенных людей».
– Я помню такой случай, – хладнокровно подтвердил эксперт. – Какой-то профан действительно писал эту бессмыслицу. Но не забывайте, что хвалебных статей о вы ставке было гораздо больше.
Его самоуверенность имела под собой известное основание, Мысли по поводу разложения американского искусства не так часто высказываются в Соединенных Штатах, а если и высказываются, то остаются гласом вопиющего в пустыне. Омерзительные Спайк-Джонсы пока еще имеют в изобразительном искусстве не меньший успех, чем на музыкальном поприще.
После посещения магазина я зашел в ресторан с французским названием «Лон-Шан», где встретил Кристофера Ирвина, видного литератора, известного не только своими произведениями на острые социальные темы, но и прогрессивной общественной деятельностью.
Ирвин заказал себе крылышко индейки и убедил меня последовать его примеру.
– Это традиционное американское блюдо, – говорил он. – В «день благодарности», когда принято восхвалять господа бога за то, что он помог первым переселенцам устроиться на американской земле, индейку едят все американцы. Вернее не все, а те, у кого хватает на это денег.
Я рассказал Ирвину о том, что видел в магазине, торгующем картинами, и о своей беседе с художественным экспертом по поводу современной американской живописи. Мои слова вызвали у него улыбку.
– О большинстве американских художников не стоит говорить всерьез, – сказал он. – Многие из них или эстетствующие хлыщи, или просто ремесленники, старающиеся повыгоднее сбыть свой товар. У последних жалкая участь: они работают на невежественного бизнесмена, который, к тому же держит их в черном теле. Художник Абнер Дин, например, пускается во все тяжкие, чтобы прослыть мастером эксцентрических «ню», а живет на доходы от рекламных плакатов, которые он делает для компании по страхованию жизни и для предприятий, производящих патентованные средства от головной боли.
Мне уже и раньше приходилось слышать о том, что в Америке не только художники, но и прочие «деятели искусства» живут главным образом на те заработки, которые предоставляют им многочисленные рекламные агентства.
– Вы знаете о школе американских регионалистов? – продолжал Ирвин. – Лет десять тому назад они пользовались громкой известностью. Худо ли, хорошо ли, но они сделали попытку отойти от подражания французским «левым» пачкунам и встать на путь более или менее реалистического изображения американской действительности. А кончилось все это тем, что их лучшие произведения были куплены рекламными агентствами и использованы для рекламы сигарет и виски. Сами регионалисты давно уже упражняются в эксцентрической мазне, которая сбывается в наше время лучше всего. Только немногие из наших художников отваживаются выступать с реалистической живописью, но им стараются не давать ходу.