В то же время боевик назойливо внушал зрителю, что если он еще не стал миллиардером, то винить ему в этом некого, кроме самого себя. В этой откровенной пропаганде «американизма» явственно ощущалось влияние мистеров бабсонов, добросовестно выполнявших «социальный заказ» Уолл-стрита.
Когда сеанс кончился, день был уже на исходе. Мне оставалось лишь вернуться домой и набросать заметки о всех тех будничных делах и происшествиях, которые я сегодня наблюдал.
Если многие из них не укладываются в понятие нормального, обычного, естественного, если пульс обыкновенного нью-йоркского дня выдает болезненное состояние американского общества, если отражающаяся в этих делах и происшествиях действительность напоминает подчас бред больного, а их общий фон словно скопирован с очередной фантасмагории какого-нибудь модного живописца-«новатора», то с этим ничего не поделаешь. Таковы будни Нью-Йорка.
В один из первых дней моего пребывания в Америке я включил свой радиоприемник и настроил его. Комната огласилась разухабистой джазовой музыкой. Затем музыка смолкла, и голос диктора сказал:
– Внимание, леди и джентльмены! Через минуту, пользуясь любезностью нашего патрона, всемирно известной фирмы гигиенических препаратов «Брукс Гардинер энд компани», мы передадим последние известия. Но перед тем прослушайте сообщение о новом замечательном продукте лаборатории «Брукс Гардинер энд компани». Фирма «Брукс Гардинер энд компани», никогда не останавливающаяся на пути к прогрессу, обращает ваше особое внимание на зубную пасту «Бланка». Если вы хотите, чтобы ваши зубы достигли ослепительной белизны, если вы хотите достигнуть полной дезинфекции полости рта от вредных микробов, употребляйте пасту «Бланка»…
Еще с минуту диктор жевал рекламную жвачку, с пафосом расхваливая несравненные качества пасты «Бланка». Затем в голосе его появились официальные нотки:
– А теперь прослушайте последние известия…
После новостей дня была снова передана реклама фирмы «Брукс Гардинер энд компани».
Я не понял, почему, собственно, последние известия были переданы «благодаря любезности» фирмы «Брукс Гардинер энд компани». При чем тут эта фирма и ее любезноcть? Я не понимал этого до тех пор, пока ближе не познакомился с характером и содержанием американского радиовещания.
Не принцип общественной пользы, не стремление удовлетворить культурные запросы слушателя, а корыстные интересы монополистического капитала определяют деятельность американской радиовещательной сети. Да и может ли быть иначе там, где радиостанции находятся в руках монополий и где радиовещание является таким же коммерческим бизнесом, как и все остальное!
Включив свой приемник, американский слушатель сразу же сталкивается со всеми последствиями, неизбежно вытекающими из такой постановки дела. Если ему хочется по-слунГать, скажем, музыку, то он должен приготовиться к тому, что до, во время и после музыкальной программы его будет преследовать реклама сногсшибательных достоинств жевательной резинки, или часов новой марки, или подливки «кетчуп». Каждый номер программы оплачивается тем или иным «патроном», то-есть фирмой, рекламирующей свои товары. Поэтому радиостанция обязана сопровождать этот номер неумеренными восхвалениями товаров соответствующей фирмы.
Все, что передается по радио, – музыка или текущая информация, пение или лекция, религиозная проповедь или спортивная хроника, – все это не более, чем средство для рекламы. То, что «Патетической сонатой» Бетховена рекламируется подливка «кетчуп», а рапсодиями Листа – ночные горшки, в Америке никого не удивляет.
Для американских бизнесменов, не обремененных культурой имеют значение только рыночные и биржевые ценности. Музыка для них – тот же товар. Если ноктюрны Шопена можно с выгодой использовать для рекламы, то и они начинают котироваться на той товарной бирже, в которую превратили радиовещание дельцы пресловутой «американской цивилизации».
Радиовещательный бизнес монополизирован в Америке четырьмя крупными радиовещательными корпорациями, сосредоточившими в своих руках свыше девятисот станции. Подавляющее большинство радиопередач откупается коммерческими предприятиями для беззастенчивой рекламы. Джордж Хилл, президент Американской табачной компании, без всякого стеснения заявил, что 90% откупленного им времени радиовещания уходит на коммерческую рекламу. «Я не имею права тратить деньги акционеров на то, чтобы развлекать слушателей», – добавил он даже с некоторым пафосом.