Но этого мало. По окончании второй мировой войны школа в США – высшая и средняя – все больше и больше подпадает под влияние военщины, озабоченной подготовкой пушечного мяса к новой войне, а вся система просвещения быстрыми темпами милитаризуется. В руководстве высших учебных заведений решающая роль отводится патентованным поджигателям войны.. Так, например, президентом Колумбийского университета был назначен генерал Эйзенхауэр, подвизавшийся в этой роли до конца 1950 года, когда он возглавил так называемые «вооруженные силы Северо-атлантического союза». Адмирал Нимиц введен в состав правления Калифорнийского университета, генерал-майор Китинг является членом попечительского совета колледжа в Итаке, бывший военный министр Паттерсон – членом попечительского совета колледжа Юнион; в руководстве вузами участвуют контр-адмирал Гресси, адмиралы Холлоуэй, Кук и многие другие представители высшего командного состава армии и флота США. Свои цепкие щупальцы американская военщина протянула и в среднюю школу, стремясь поставить обучение подростков на военную ногу.
Новоиспеченные «воспитатели» молодежи стали говорить о своих воинственных целях с предельной откровенностью. В первой же речи, обращенной к студентам, новый президент Колумбийского университета генерал Эйзенхауэр недвусмысленно заявил: «Вы все для меня – солдаты» Он внушал студентам, что война является главным орудием американской внешней политики, рассчитанной на завоевание Соединенными Штатами мирового господства Доклад, который он совместно с ректором Гарвардского университета Конантом представил «Национальной ассоциации работников просвещения», довольно ясно показывает, какая система воспитания введена в школе реакционной военщиной. «От школ в США, – говорится там – безусловно, потребуется дальнейшее укрепление патриотизма (читай – шовинизма. – Н.В.). Нужда в здоровых молодых людях, которые бы носили военную форму и обслуживали орудия, подскажет школам необходимость усиления и улучшения программы физического и профессионального (читай – строевого и военно-технического. – Н.В.) обучения».
И уже совсем на фашистский манер, стараясь перещеголять бесноватого немецкого ефрейтора, высказывался в сенате о системе обучения молодежи еще один «деятель просвещения» полковник Джон Грей. Для него идеалом американского молодого человека является робот в солдатском мундире. «От него ждут подчинения приказам, независимо от того, правильны ли они или неправильны, глупы или умны, отданы ли в пьяном или в трезвом виде».
Наряду со школой душу и сознание подростка растлевают американское кино, пресса и радио. Легко себе представить, какое действие на психику подростков и юношей оказывают бесчисленные детективные и гангстерские фильмы, книги и радиопередачи, со смакованием всех сцен насилий, убийств и грабежей.
«Мы, американцы, – пишет Макс Лернер в газете «П. М.», – учим наших детей быть безжалостными, высмеиваем их, когда они проявляют чувствительность или человеческие чувства… Вся наша цивилизация пронизана насилием человека над человеком. Это отражено в кинофильмах до такой степени, что мы уже не считаем хорошей картину, в которой нет нескольких смертей. Этим насыщены и наши радиопрограммы… Этим проникнута вся наша культура».
Детективная литература для детей нигде не издается в таком количестве, как в Соединенных Штатах. С дешевыми романами уголовных приключений соперничают двести пятьдесят иллюстрированных журналов, выходящих многомиллионным тиражом и посвященных специально детективным темам, и ежедневные страницы детективного чтива в тысячах газет. Такова та отравленная духовная пища, с помощью которой растлевается сознание американской молодежи.
Печать, кино и радио воспитывают из подростка сначала уличного хулигана, затем мелкого мошенника и наконец заправского бандита. Наиболее пагубное влияние они оказывают на буржуазную и мелкобуржуазную молодежь, а также на деклассированные элементы городских низов. Отвратительные торговцы духовным дурманом пытаются повлиять и на детей трудящихся, заранее отвлечь их от классовой борьбы и тем самым ослабить сопротивление трудящихся грабительской политике Уолл-стрита. Но здесь они пожинают скудную жатву.