Машина летит по шоссе плавно, без малейшего толчка. Сержанты — рейнджеры спят.
— Алло… Мартин, ты дозвонился до Фишера?
— Да. Бостон занят частями АКП. Они наступают на Спрингфилд. У Фишера двадцать тысяч солдат, он уходит в Олбани, где будет ждать меня. А вот дальше есть варианты: либо убегать по Гудзону в Монреаль, либо отступать в Буффало, либо принимать бой.
— Подожди, Мартин. Я остановлюсь в Питтсбурге. От него идет три луча: Кливленд-Толидо-Детройт, Чикаго-Омаха, Колумбус-Индианаполис-Сент-Луис-Эдуард. Питтсбург — ключевая позиция и я отсюда никуда не уйду. Если ты с Фишером уйдешь в Канаду, то АКП обойдет меня по направлению Буффало-Кливленд-Эдуард.
— Я тебя понял, Фред. Мы пойдем в Буффало.
— Вот и хорошо. Там тоже можно перейти канадскую границу.
— О`кей, я позвоню тебе оттуда.
— Из Канады?
— И из Буффало тоже.
— Пока, Мартин.
— Держись, Фред.
— Сэр, я нашел Питерса.
— Майор Питерс. С кем говорю?
— Диспетчер сил Переворота Северо-Восточных Штатов майор Ибсон. Приказываю вам занять город Гаррисберг. Соединитесь с отрядом Минитмэна. Обороняйтесь как можно дольше.
Питерс долго молчит. Ибсон чувствует нарастающее напряжение, беззвучно вибрирует в телефоне мембрана.
— Слушаюсь, майор, — через минуту отвечает Питерс.
— Минитмен на связи, сэр.
— Здравствуй, Эдвард. Ты в Гаррисберге?… Хорошо. Скоро к тебе доберется майор Питерс. Сдай ему командование и, по-возможности, уезжай ко мне в Питтсбург.
Ибсон въезжает в Питтсбург, долго едет через обезлюдевшие пригороды, мимо редких постов и патрулей.
— В штаб? — спрашивает шофер.
— В отель.
В номере:
— Крис, свари крепкий кофе и включи телевизор.
Ибсон подходит к стеклянной стене. Отель в центре города: за окном нагромождение небоскребов. У Ибсона слегка кружится голова. Он двое суток на ногах. Руками сжимает виски и идет в ванну. Засовывает голову под мощный напор ледяной воды и долго приходит в себя. Смотрит в зеркало на свои в красных прожилках глаза, страдальчески наморщенный лоб.
— Может, пообедаете?
— Некогда, Крис. Найди госпиталь Джамейки и соедини меня со штабом Питтсбурга.
CNN сообщает, что все атлантическое побережье захвачено частями Армии Контрпереворота. На севере 1 Освободительная Армия наступает из Нью-Йорка на запад. На юге 2 Освободительная армия ведет затяжные бои у Мемфиса и Нью-Орлеана с войсками Переворота. Последними командует начальник штаба Майами Франсиско Левле. Между Атлантой и Питтсбургом все спокойно.
— Начальник штаба Стивен Гардер, сэр, — Кром зовет Ибсона к компьютеру.
— Наслышан о вас, майор, — улыбается с дисплея Гардер.
— У меня к вам просьба, Стивен.
— Я слушаю.
— Через несколько часов в городе будет майор Рас с моим корпусом. Их надо встретить, накормить и разместить.
— Сделаем.
— Спасибо. Утром я приеду в штаб.
Ибсон гасит компьютер и прямо в кресле забывается в тяжелом сне…
Минитмен и Питерс рассматривают друг друга. У Питерса крупная фигура и лицо боксера, в глазах легкое презрение. У Минитмена заляпанная грязью форма, коротко стриженые волосы, в глазах горячечный блеск. Они стоят в наскоро сделанном КП на берегу реки.
— Я заминировал оба моста и установил десять легких орудий, — докладывает Минитмен.
— Зарылись в землю. А вы не подумали, капитан, встретить противника в Гаррисберге?
— Вы здесь командуете, майор.
— Хорошо. До моего прихода мосты не взрывать.
Очень долго Минитмен из своего КП в бинокль рассматривает город на восточном пологом берегу. Там Питерс и еще спокойно. Минитмен нервничает. Вечером в городе начинает что-то происходить. Местами над крышами поднимается дым. Выстрелы и взрывы звучат все отчетливее и чаще, пока не перерастают в сплошной ровный гул. Изредка по мосту в сторону Минитмена проносятся бронетранспортеры Питерса. Уже в темноте он сам появляется на КП с рассеченным лбом. На мост въезжают танки.
— Орудия, к бою! — бешено кричит майор.
Минитмен судорожно ищет телефон. Артиллеристы сами начали стрелять. Первый танк вспыхивает. Остальные на ходу отвечают. Шальной снаряд рвется рядом с КП и Минитмен валится на землю. Питерс поднимает его за плечо:
— Беги, встречай танки!
Три орудия молчат. На съезде с моста горят два танка. Еще два танка прорвались вперед по шоссе. На мост въехала очередная пятерка…
В полночь Питерс взорвал шоссейный и железнодорожный мосты. Минитмен вернулся на КП.
— Все отлично, майор!
— Рано радуешься, капитан, — Питерс вглядывается в другой берег, — ну, вот, теперь начинается.
Холмы вспучиваются от мощных ударов гаубиц — их много: вся земля на западном берегу выворачивается наизнанку и смешивается с небом. Минитмен лежит лицом вниз, зажав уши руками и неумело молится Богу. Артудар нарастает, холмы мелко вибрируют, готовые рассыпаться в прах. Минитмен уже не молится, он немо воет от ужаса…
— Вставай, капитан!
Бомбардировщики утюжат Гаррисберг, на глазах превращающийся в руины. Гаубицы молчат. Наведенные через реку понтоны разваливаются. На западном берегу идет бой. Питерс бросает Эдварду пистолет-пулемет:
— Пошли…
Утром Кром нашел госпиталь Джамейки в пригороде Питтсбурга, вызвал к телефону дежурного врача:
— У вас работает медсестра Джейн Ибсон. Где ее можно найти?
— Перезвоните, я наведу справки, — через несколько минут, — Джейн Ибсон вместе с госпиталем из Нью-Йорка не вылетала.
Кром сообщает новость Ибсону. Фред застывает с чашкой кофе у рта. Ставит ее, набирает домашний номер. Связь есть, но телефон молчит. Почему Джейн не улетела на материк? Ибсону становится страшно…
— Сэр, машина ждет.
— Хорошо, поехали в штаб.
Там его встречают Гарднер и Рас. Ибсон с головой уходит в работу…
Ночью по правительственной связи Ибсона вызывают из Эдуарда. Он стоит перед экраном, трет грязную щетинистую щеку. С дисплея смотрит генерал Уорк:
— Правительство Переворота благодарит вас, полковник Ибсон. Приказываю сдать командование питтсбургским районом мне и вылетать в Эдуард.
— Зачем?
— Вы — инженер, Ибсон. Будете руководить строительством оборонительных сооружений на Миссисипи.
— Мы отступаем?
— Да. Нам придется уйти с Востока…
Глубокая ночь. Ибсон неподвижно стоит у экрана. Медленно подходит к телефону и набирает нью-йоркский номер. Джейн не берет трубку. «Это еще ничего не значит…»
7
В Айслипе Дегтярев решает принять бой. У него — 25 бойцов — интернационалисты — им деваться некуда. Они минуют бензоколонку. За ней к шоссе выходят два одноэтажных супермаркета.
— Отряд, стоять, — Дегтярев облизывает пересохшие губы.
Они молча, без приказов, ломают заряжающие аппараты. Кто-то включает давление и бензин заливает шоссе. Занимают позиции в домах и на крышах, готовят оружие ждут.
Машины едут медленно, словно крадутся. Останавливаются. Выпрыгивает человек и внимательно разглядывает лужу под ногами. Тишина взрывается очередями. Взлетает мощный сноп пламени: горит бензоколонка. Дегтярев бежит от жара, стреляя в черные клубы копоти. С него ручьями течет пот. «Мы уже в аду, в аду!» — грохочет в его мозгу. Шальная очередь сшибает его с ног…
Над ним склоняется рыжий солдат, сверлит колючим взглядом. Сумрачно. В глазах — кровавый туман. Дегтярев лежит на земле в кустах. Невдалеке перестреливаются пару минут — и опять тишина.