Ситуация... Тут мы задумались. Вид черного бомжа, утверждающего на чистокровном рассейском диалекте, что он какой-то известный нам Серега из Москвы, которого зачем-то надо было встречать не сегодня, а именно запозавчера, внушил нам подозрение о групповом психозе на почве круглосуточного кнопкотоптательства. Мы переглянулись. - Да что вы, мужики, ей богу? Допились до того, что числа путаете? Я ж двенадцатого еще прилетел в ваш долбаный Балтимор-Вашингтон Аэропорт с пересадки в Нью-Йорке. Макс сказал, что вы меня от метро заберете. Я тут как дурак 4 часа прокуковал... Пошел в туалет на заправку и сумку оставил на минуту, вернулся нету... Каждый день теперь тут торчу, жду вас... Этож пи#дец прям какой-то! Чуть не поседел весь... Тут до нас начало мееедленно доходить. Говорю с идиотской миной: - Ты, Серега, наш, что ли? - Ну да, русский я, свой! Вам че, Макс не сказал, что я на негра похож? Никакого Макса мы, конечно, не знали и никто нам ничего не говорил, а уж тем более о том, что Серега из Москвы похож на негра и его надо у метро встретить двенадцатого. Короче, что оказалось. Наш новообретенный знакомый, с простым русским именем Серега, пал жертвой интернациональной дружбы между своими мамой и папой, учившимися вместе в некоем московском вузе. В Америку он прилетел учиться по приглашению одного из местных универов. Его бывший институтский однокашник Макс, поступивший годом ранее в тот же универ, проинструктировал своих двух здешних друзей встретить Серегу у метро (сам не смог - накануне ему прооперировали глаз). Ребята никогда раньше Серегу не видели, а Макс забыл упомянуть самое главное Серегино отличительное свойство. Не мудрено, что в дневной толчее околометрошного "часа пик" они не узнались, учитывая еще то, что станция имела два симметричных выхода. О последовавшей трехдневной робинзонаде Сереги можно было бы написать отдельный рассказ, но пусть он уж лучше пишет его сам! Кончилось все хорошо. Универ был нам известен, туда мы и подвезли незадачливого путешественника. Через секретаря факультета разыскали Макса, который был третий день на грани истерики от того, что друг его, по всем справкам авиакомпаний и аэропортов, прилетел, но куда-то мистическим образом подевался и ни полиция, ни пожарные, ни медики ничего о его местонахождении не знают. На радостях мы крепко напились с новыми знакомцами. Все от души повеселились, когда Серега в красках описывал за столом нашу с ним первую встречу - вытянутые рожи и круглые глаза, лбы, напряженные нешуточной работой мозга, а так же свой восторг от предвкушения хеппи-энда после стольких злоключений. Особо он радовался тому, что встретили его и выручили совершенно незнакомые, как оказалось, люди. Да и сумка его в конце концов нашлась... Все смеялись до слез, слушая его проникновенную речь, сильно смахивающую на грузинский тост, но под стол мы сползли окончательно, когда Серега произнес заключительную фразу: "Так выпьем же за наш великий народ, за то, что что русский человек ближнего никогда в беде не оставит и из любого дерьма вытащит!"