Через четыре дня, набрав еще несколько самородков и проскакав с ними 50 миль верхом, Маршалл явился в форт своего нанимателя Саттера. Тот изучил образцы, почитал справочники, капнул на находки азотной кислоты и взвесил их. 28 января 1848 года стало ясно: в Калифорнии найдено золото.
Присутствие при этом событии Джона Саттера наводит на мысль о возможности совсем иного витка истории. Дело в том, что именно Саттер купил у русских форт Росс — отлично оснащенную по тем временам крепость на берегу Тихого океана к северу от Сан- Франциско. Русские добывали мех морской выдры, который высоко ценился среди китайских мандаринов: как видим, уже тогда завязывался сложный клубок американо-русско-китайских отношений. Когда всю выдру в округе истребили, незачем стало держать гарнизон в такой дали от России. Пианино и наряды комендантской жены отправили на родину, а пушки, припасы и строения купил Саттер. Это произошло в 1841 году. Если бы: а) морской выдры оказалось больше, или б) Саттер не захотел или не смог купить форт Росс, или в) Маршалл прошел по Американской реке на семь лет раньше — во всех этих случаях русские остались бы в Калифорнии. И если учесть, что к 40-м годам именно Россия обладала здесь самой значительной военной силой, подкрепленной аляскинскими гарнизонами и тихоокеанскими кораблями, то неизвестно — какой национальности были бы золотоискатели Америки.
Самым романтическим и привлекательным городом мира стал бы не Сан-Франциско, а Петропавловск. В Лос-Анджелесе было бы сорок сороков церквей. Правительство перебралось бы поближе к золоту, а Кремль украшал бы Сан-Диего. Ильич бы скрывался в Орегоне и, прибыв с тезисами по Тихоокеанской железной дороге, ударил по почтам и телеграфам Сакраменто. Мексику присоединили бы на правах союзной республики. В Долине Смерти расположился бы с лагерями чекист Френкель. Солженицына выдворили бы на Кубу. А мы эмигрировали бы из Сиэттла на Рижское взморье.
Но вместо наших предков золото стали мыть те люди, которые тогда нашлись в Калифорнии: американцы, перевалившие через Сьерра-Неваду или проплывшие вокруг мыса Горн, проникшие на север в поисках заработков мексиканцы, международные бродяги, даже индейцы, которые уже поняли, что за золото можно получить огненную воду. Вот тогда, в 1848-м и был по-настоящему «розовый» золотоискательский период. Никто еще толком не знал, как и что делать и каким образом распоряжаться добычей. В тот год в палатке можно было оставить таз с намытым золотым песком и уйти на сутки искать новую жилу: найти золото было так же легко, как украсть. То есть, конечно, легче, потому что с редкими ворами поступали патриархально: после минутного разбирательства вешали без суда.
По воспоминаниям о 48-м годе и сложился стереотипный образ добродушного и сурового золотоискателя. Потому что те, кто явился вслед, ничего общего с этим образом не имели. Но зато это были настоящие американцы, основавшие настоящую Америку.
В историю и язык Америки с тех самых пор вошло понятие — «поколение 49-го», «люди 49-го», «49-ники». Дополнительные пояснения тут не нужны. Это отважные, предприимчивые, беззастенчивые, хитрые, жестокие, остроумные люди, подчиняющиеся только своему кодексу чести и этикету.
В Калифорнии, а также в Неваде (там серебряно- золотая лихорадка началась через десять лет) не было ничего до нашествия с востока, до прихода американцев. Вот это и есть главное: пришли именно американцы, то есть представители той нации, которая уже сложилась за два столетия на Восточном побережье страны. И если там их жизнь подчинялась укладу, вывезенному из стран предков, то здесь, на новом месте, и должна была возникнуть новая Америка. Другая Америка. Правильная Америка.
Золотая лихорадка в Калифорнии 1849 года, серебряно-золотая лихорадка в Неваде 1859 года — эти события преобразили страну. И суть даже не в том, что центр тяжести заметно сместился к западу. Главное: образ Америки получил завершенность. Именно тогда она стала такой землей обетованной, куда потянулись миллионы людей, в том числе и мы.