Современный человек стал современным, когда наука ему объяснила, что Бога нет. Что в основе всего лежит не чудо, а электроны, протоны и витамины. Учебники заменили наивную веру, но не изменили человеческую природу. Потребность в чуде осталась такой же насущной, какой она была в каменном веке. Жизнь немыслимо пресна, если в ней нет места для необъяснимого, загадочного, мистического. Циничная и бессовестная бульварная пресса делает великое дело, предлагая нам альтернативу — энциклопедию чудес.
Та пестрая, безвкусная газетенка, которую мы презрительно отпихиваем в супермаркете (не забывая, впрочем, взглянуть на заголовки), скрывает в себе бездну тайн. Это и понятно: ничего, кроме тайн, там не печатается. Пусть солидная «Нью-Йорк Таймс» публикует тягомотину насчет налогов. Желтая «Сан» вместо этого предложит рецепт «Как домино поможет угадать счастливые номера в лотерее».
Каждая строчка в бульварной прессе — сенсация. А сенсация в наш атеистический век заменяет чудо. Люди, про которых пишут в таких газетах, не имеют ничего общего с нашими соседями. Скорее они близки мифическим героям прошлого. Они живут прекрасной загадочной жизнью, как тот младенец, устами которого вещает провидение. Лечат их не врачи, а дерево, посаженное Девой Марией. Деньги им приносит не зарплата, а заклинания. И смерть их обставлена кошмарными деталями: «Человек съеден крысами в больнице Порто-Пренса».
При этом самые популярные герои бульварной прессы те же, что и в обычном мире. Это актрисы, спортсмены, певцы. Но здесь к их заурядной славе прикасается неведомое: «Как стало недавно известно, принцесса Дайана в прошлой жизни была звездой стриптиза».
Дотошный читатель может спросить, Откуда стало известно. Но к этому желтая газета как раз готова. Все ее сенсации основаны на точных научных знаниях. Ученый — главная фигура, стоящая у истоков чудесного. Он заменяет древнего жреца, вещая на научном жаргоне о тайнах мироздания. Если раньше чуду сопутствовала теологическая терминология, то теперь оно невозможно без ссылки на докторскую степень. Подспудное уважение к непонятному миру науки убивает последние сомнения у читателя, знакомящегося с материалом «Больные зубы приводят к СПИДу». Есть у бульварной прессы и свои географические симпатии. Вот тут нам, эмигрантам, можно гордиться, потому что самая большая плотность чудес приходится на Россию. Там наяву происходит то, что американцы видят только в триллерах. Ребенок космического происхождения обнаружен в Ташкенте. Незрячий мужчина родил двойню. По сообщению отца Василия Зорбачева, в Таджикистане наконец обнаружен вход в преисподнюю. Тысячи астральных тел витают над местом чернобыльской катастрофы.
Географы античности все чудеса помещали в Индию. Она была так далеко, что никого не удивляло, если в Индии муравьи в человеческий рост охотятся на людей с песьими головами.
Полюс тайн сегодня переместился в Россию, что говорит о своеобразном авторитете нашего отечества. Бульварная пресса делает вид, что говорит правду. Но на самом деле она ставит читателя перед тем же выбором, что и любая религия, — верить или не верить?
Как бы читатель ни отвечал на этот вопрос, желтые газеты вносят в его жизнь новое измерение. Они оставляют даже самому отчаянному скептику лазейку в удивительный мир, где сто чашек чая в день сохраняют молодость и женщина находит счастье лишь в объятиях крокодила.
О ГЕРЦОГЕ ЭЛЛИНГТОНЕ
В Штатах с помпой отметили 90 лет со дня рождения и 25 лет со дня смерти Дюка Эллингтона, что понятно: джаз — главный американский вклад в музыку, тут американцам равных нет.
Но в эти юбилейные дни стало особенно заметно, что Эллингтон портит красивую и стройную картину, сложившуюся за десятилетия. Согласно принятой схеме, джазовый талант должен родиться в бедном пригороде Нового Орлеана или Канзас-Сити, пристраститься к наркотикам и алкоголю с 14 лет, вести жизнь бродяги, нетвердо представлять себе собственное семейное положение, нуждаться, а едва разжившись деньгами, немедленно все потерять в сомнительных предприятиях, в которые втянули дружки с уголовным прошлым.
Эта схема, впрочем, вполне годится для героя, собирающегося прославиться в любой иной области, не только в джазе. Но джаз в этом смысле убедительнее: его таланты — негры. И их дорога к славе — и в славе — проходила часто именно так. Но подобно бедным и бесправным неграм ведут себя и попавшие в джазовую спираль богатые белые. Белых музыкантов, вставших в один ряд с чернокожими джазистами, можно сосчитать по пальцам, и первый из них — трубач Бикс Бейдербек, сын промышленника и внук банкира, выходец из аристократической викторианской семьи. Бейдербек спился и умер в 26 лет. Видимо, искусству интуиции и импровизации, каким по преимуществу является джаз, предписана непутевость и противопоказана какая бы то ни было правильность вообще.