Короче говоря, законов, законодателей и законников в США хватает. Теперь самое время задаться вопросом: что с этого имеет американец? Вот мнение историка-правоведа Уэллесли Ауэрбаха: «Индивидуалистическое общество делает упор на права, но резервирует их за теми гражданами, которые могут себе позволить их оплатить». Вот в чем суть! Далее американский правовед продолжает: «Стоимость профессиональных юридических услуг делает законность недоступной беднякам. Неимущие хотят равенства возможностей, но наша юридическая система не может его им дать, потому что само общество этого не потерпит».
Специалисты считают, что три четверти американцев, нуждающихся в юридической помощи, ее не получают.
Кому же служат орды американских юристов? Ответ прост: бизнесу. Тот же автор пишет: «Преданность бизнесу стала новой меркой патриотизма, и юристы присягают бизнесу с таким же энтузиазмом, как и американскому флагу». И этот энтузиазм вполне объясним, поскольку юристы присягают не столько бизнесу, сколько тем деньгам, на которые он их неплохо содержит. Причем основные юридические силы сосредоточены на обслуживании совсем уж ничтожно малой части населения страны, но той же самой части, в руках которой сосредоточено большинство национального богатства. Всего лишь 0,25 процента от общего числа промышленных предприятий в США приходится на долю гигантских корпораций, но зато они, эти корпорации, получают свыше 70 процентов прибылей и сбывают 65 процентов объема американской продукции. В этих цифрах ключ к пониманию правовой ситуации в США.
В предыдущем очерке («Нация и национальности») мы рассматривали разные аспекты национального неравенства в США. Применительно к теме нашего разговора можно привести еще примеры, демонстрирующие все ту же несправедливость. Скажем, в штатах Нью-Мексико и Аризона проживает 135 тысяч индейцев, но нет ни одного юриста-индейца. В Калифорнии один белый юрист приходится на 450 белых жителей, один черный юрист — на 3 тысячи черных граждан, один юрист-«чиканос» — на 16 тысяч американцев мексиканского происхождения. Примечателен в этом смысле и состав такого карательного органа, как Федеральное бюро расследований. Как сообщает журнал «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт», «до последнего времени почти все сотрудники бюро были белыми американцами», но сегодня, продолжает журнал, положение изменилось. Каким же образом? Что за прогресс произошел? В центральном аппарате ФБР на 1980 год числилось 7800 служащих, из них чернокожих американцев 209, граждан латиноамериканского происхождения 215, индейцев 21, выходцев из Азии 43. И это при том, что в США насчитывается около 50 миллионов небелых американцев! Выше, в очерке «Нация и национальности», мы уже приводили примеры разного отношения американской юстиции к белым и небелым гражданам США, где при абсолютном количественном большинстве первых вторые составляют большинство заключенных в тюрьмах. Американская фемида вообще весьма капризна и избирательна. Именно ей отводится немалая роль в подавлении прогрессивных сил в США, при этом для нее все средства хороши. Можно вспомнить инспирированные процессы над известным борцом за гражданские права Анджелой Дэвис, над негритянской поэтессой Ассатой Шакур, над группой борцов за гражданские права во главе со священником Бенджамином Чейвисом («уилмингтонская десятка»)... Перечень этот можно продолжать до бесконечности.
В плане этого нашего разговора можно вспомнить случай с наследницей многомиллионного состояния Патрицией Херст. В течение полутора лет была членом левацкой банды, жила в подполье и разыскивалась полицией. Когда наконец банду выловили, оказалось, что совершенных Патрицией преступлений с лихвой хватит ей на пожизненное тюремное заключение. В настоящее время одни из ее коллег отошли в мир иной, застреленные полицейскими, другие сидят за решеткой, а Патриция живет в роскошном поместье, куда она вернулась из тюрьмы, где провела некоторое время: ее, видите ли, помиловали. Американские газеты любят броские заголовки и сравнения, по этому случаю они писали: «Патти (ее уменьшительное имя.— В. Д.) вместо заключенной стала пленницей роскоши». Неплохой плен!