Лобби — типично американское явление, нам, советским людям, неведомое. Как и многие другие подобные обстоятельства, оно требует не поверхностного взгляда, не голословного осуждения, а внимательного рассмотрения и анализа. Апологеты американского образа жизни могут сказать, что лобби существуют для того, чтобы информировать конгрессменов, доводить до них мнение самых разных слоев общества. В самом деле, в Вашингтоне есть лобби не только деловых кругов страны, но и многих профессиональных и общественных организаций, а также других стран (своего рода дубликаты посольств с целью воздействия на американский конгресс). Но любопытно, что сами американцы деятельность вашингтонских лобби отнюдь не популяризируют. Мне ни разу не составило большого труда попасть в длинные коридоры и просторные кабинеты, в которых хозяйничают конгрессмены. Я встречался с ними, беседовал, обедал... А ведь с лоббистами столь просто такие контакты не установишь. Во-первых, потому, что они по роду своей специфической деятельности обычно сами ищут контактов с нужными людьми. Во-вторых, вся их работа протекает как бы в полузасекреченной форме, хотя они официально зарегистрированы в Вашингтоне.
Сенатор Рибиков утверждает, что «конгресс и общественность должны знать, кто пытается оказывать свое влияние и на кого, с какой целью». Благое пожелание!.. Как только такие пожелания осуществляются, в Вашингтоне, как правило, случается очередной политический скандал. Одним из них стал, например, сеульский «уотергейт», или «кореягейт». Такие словосочетания пришли на ум бытописателям Вашингтона по аналогии с так называемым «уотергейтским делом», в результате которого президент США Никсон был вынужден покинуть свой пост. А корейский элемент в названии нового скандала тоже не случаен, ибо он связан с южнокорейским лобби при американском конгрессе. На примере этого дела ясно виден механизм работы так называемых лобби.
Главным южнокорейским лоббистом в Вашингтоне был Пак Тон Сун, числившийся бизнесменом. Он провел в Вашингтоне несколько лет и прославился своим широким образом жизни. Сорил деньгами направо и налево, устраивал роскошные приемы, основал фешенебельный «Джорджтаунский клуб» (вложил в это начинание 3 миллиона долларов!) для столичной знати. Все это делалось с одной целью — приобрести влияние в американском конгрессе. Потом выяснилось, что за ширмой такой светской жизни Пак Тон Сун развил активную деятельность, привлекая конгрессменов на службу интересам южнокорейских правителей. В ход шло все, вплоть до взяток. И год за годом такого сорта лоббизм приносил нужные плоды. Вашингтон отпускал все новые и новые средства в счет «помощи» Сеулу (12 миллиардов долларов за 20 лет). Из этих миллиардов Сеул выделял миллионы Паку на подкуп вашингтонских законодателей. Несложный кругооборот!
Неизвестно, сколько бы еще лет шиковал в Вашингтоне ловкий Пак, но дело случайно дошло до уголовщины. В отношениях с ловким лоббистом запуталась некая миссис Хоуве, руководительница штата сотрудников жены американского президента Форда. Вместе с этой «руководительницей» запутался и ее муж Джеймс Хоуве, который в результате покончил с собой. Началось следствие. Выяснилось, что Пак был агентом сеульской разведки. Выяснилось, что в сетях у него были 115 (!) бывших и нынешних членов конгресса. Комиссии конгресса по вопросам этики пришлось в связи с делом Пака опросить всех (I) конгрессменов. И обижаться им было не на что. Один из них, Уолтер Флауэрс, сказал: «Будем откровенны — всегда можно что-то откопать, когда ты роешься в грязном белье 435 парней и девушек в палате и еще 100 парней в сенате. Такова уж Америка!» Остается добавить, что Пак благополучно вернулся в Сеул, а в Вашингтоне скандал постепенно замяли.
Еще более широким размахом (и еще более глубоким влиянием) отличается деятельность произраильского лобби в Вашингтоне, о котором мы уже упоминали в очерке о национальном вопросе. В США считают, что оно, например, воздействует на две трети сенаторов! Это лобби одно из самых могущественных в американской столице. Среди других «иностранных» лобби можно упомянуть бурную деятельность в Вашингтоне представителей расистов ЮАР, не без успеха убеждавших и подкупавших законодателей.
О сути лоббизма говорит и скандал с Билли Картером, братом президента США Дж. Картера. Это свое родство ловкий Билли быстро обратил в доллары. Представители одной арабской страны не пожалели 220 тысяч долларов в обмен на то, что Билли обещал им провернуть в США их делишки. Типичный пример торговли влиянием! Было оно у Б. Картера на своего брата-президента или нет, вопрос проблематичный, но тем не менее одна сторона (давшая 220 тысяч) польстилась на это влияние, другая (Билли) этим обстоятельством воспользовалась. Делал это Б. Картер тайно, но потом все всплыло на поверхность, и ему, поскольку он стал лоббистом иностранного государства в Вашингтоне, пришлось, как это положено по закону, зарегистрироваться в министерстве юстиции США в качестве агента правительства этой страны. Эта весьма запоздавшая регистрация спасла его от судебного преследования, но не спасла Белый дом от скандала, который газета «Вашингтон пост» назвала «национальным кошмаром», а телекомпания Си-Би-Эс объявила по этому поводу, что «Белый дом барахтается в кипятке».