Еще мгновение, и колонна под прикрытием танков мчится по полю, поднимая тучи пыли, объезжая уничтоженные вражеские танки. Вслед беглецам стреляют, но есть ощущение, что удача на их стороне и они обязательно доберутся до цели - расположения отряда.
И вот, кульминация сцены! Одна за другой грузовые машины проскакивают мимо порушенного КПП и влетают на территорию отряда. Ура, воскликнут зрители, а я лишь утру с лица пыль и вновь окунусь в реальность. Она у меня сейчас одна, и имя ей - война. Уже стихами говорю...
К грузовикам подбежали несколько командиров, по их приказу колонна разделилась - ПТО ушли в одну сторону, а мы в другую. Еще минута тряски, и после остановки поступает команда покинуть машины.
Спрыгиваю на землю и понимаю, что все же я пешее существо. Но впервые за много лет я не чувствовал себя разбитым, как это бывало раньше. Там, в моем времени, любая поездка на автотранспорте заканчивалась для меня плачевно, я синел, зеленел и вообще обращался в радугу, а желудок мой мечтал вывернуться наизнанку в знак протеста. Сейчас же - ничего, ни в одном глазу! И мнение мое же о судьбе моей, пешеходной, сейчас основывалось лишь на полном отсутствии удобств в кузове грузовика и на отбитых во время поездки частях тела. Вот так дела... Интересно, мой вестибулярный аппарат здесь работать стал как надо, или что-то другое случилось? Да что же этих вопросов так много?
Мысли в голове роились и гудели с такой силой, что я выпал из реального мира и существовал какие-то минуты на полном автомате. Ко мне кто-то прибежал и повел к каким-то зданиям. По пути мне что-то говорили, но я ничего не понимал. Я все пытался переварить окружающую действительность. Она была неправильной. Не знаю почему, но у меня была полная уверенность, что все должно быть не так. Ну, например, не должен так легко меня воспринимать советский пограничник. Он хотя бы должен меня контролировать, наблюдать за мной, а не прислушиваться к моим советам по тактике и отдавать в подчинение группу своих людей для атаки на вражеские позиции. Не может старшина с легкостью доверять иностранному офицеру, кстати, очень сомнительному офицеру, оружие для охраны раненных бойцов. Все со мной так быстро входят в контакт, понимают меня, слушают. Нет, это все бредятина!.. Я, наверное, лежу с разбитой башкой у танков на полигоне в Кубинке. Хорошо так приложился и отдыхаю тихонечко. И головная боль якобы от удара по голове деревцем.
Ха-ха-ха!
Деревом по голове получил во время минометного обстрела! Видали? Ой, смешно. Сначала-то я поверил во все это... Эх, голова два уха... Ну, кто же теперь мне скажет, что значит это мое видение войны? Тут задумаешься о всяких историях, когда человек, выйдя из комы, рассказывал о своих странствиях по неведомым мирам где, решив свои проблемы там, он смог очнуться и вернуться в реальность. Может, мне тоже надо здесь как-то найти свой путь? Тогда шалить не стоит, надо думать головой. Вдруг если меня здесь убьют, я никогда не очнусь? Да блин! Куда ни кинь - везде клин...
- ...Sir! Are you okay? - обратился ко мне Кинг. Его я узнал сразу как вышел из раздумий.
Черт, я и не заметил, как мы пришли в большую комнату. Позади открытая дверь, небольшой коридор с еще несколькими дверями и выход на улицу. Комната переведена из разряда жилых помещений в небольшой склад. Несколько разобранных металлических коек сложены в углу, матрасы скручены и навалены сверху на койки, вдоль стен расставлены ящики с маркировкой армии США. Посреди комнаты стоит небольшой стол, на нем десяток банок тушенки и столько же буханок хлеба. Желудок тут же призвал голову к ответственности за нарушение режима питания. Поем, когда с делами разберусь... Осматриваюсь дальше. Два американских сержанта сидят на ящиках справа, оба при оружии - у одного автоматическая винтовка Браунинга, у другого винтовка Спрингфилд с оптическим прицелом. Рядом со мной стоит лейтенант Добров, так это он был моим сопровождающим? Понятно. Все напряженные, но не напуганные. - Сэр? - Уже не так настороженно обратился ко мне Сэм.
- Все в порядке, Кинг. - Ответил я, переходя на английский. - Доложите обстановку, первый сержант. - Добавив немного строгости в голос, требую я.
- Конечно, сэр, - с облегчением вздохнул собеседник. - По вашему приказу я и сержант Брок вернулись в расположение отряда пограничных войск в составе автоколонны...
- Короче, первый сержант, - пришлось прервать доклад, ну не люблю я размазанной уставщины в объяснениях.
- Хорошо, сэр, - согласно кивнул Кинг.
- Реже говорите мне 'сэр'. Сейчас не те обстоятельства, чтобы так бодро мне показывать вашу выучку. В ней я уверен, так что будьте немного проще, сержант. - Доброжелательно постарался очертить рамки дозволенного в общении со мной. Этим я сильно ударил по мозгам Сэма и тех двоих молчаливых бойцов, сидящих на ящиках. Глаза их на лоб полезли, а челюсти послушно поддались силе гравитации. Логичная реакция чернокожего солдата середины двадцатого века на такое очень лояльное обращение к нему белого офицера. Похоже, дискриминация по расовому признаку для чернокожего дело обычное. - Теперь докладывайте. Начните с момента, как вы отправились с ранеными в отряд.