Впереди показался дорожный знак, указывающий поворот на Поссано. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Палмер заметил, что довольно крутой поворот полностью скрывал его от той белой машины. Он перешел на более низкую передачу, затем затормозил, надеясь, что дополнительный вес в «фиате» поможет ему справиться с поворотом, не особенно снижая скорость. Как ни странно, но все удалось как нельзя лучше. Затем Палмер медленно проехал по симпатичной аллее между двумя древнего вида кирпичными зданиями, нашел там укромное местечко, где его машину нельзя было заметить с дороги, и остановился.
— Оставайтесь здесь, — сказал он, перелезая через дверцу открытой машины. Затем пробежал по аллее, нашел укромное местечко в подъезде одного из этих зданий, откуда можно было отчетливо видеть Т-образный перекресток автострады.
Скоро на дороге появился белый «мустанг» и с пронзительным визгом тормозов остановился. Практически прямо напротив того места, откуда за ними наблюдал Палмер. Водитель сидел прямо, тупо уставившись вперед и не проявляя никаких признаков жизни — совсем как манекен в стеклянной витрине магазина. Другой, сидевший рядом, наоборот, вертел головой во все стороны, явно пытаясь что-то увидеть. Вот он взял карту, внимательно сверился с ней и указал рукой вправо. Двигатель «мустанга» взвыл, и машина понеслась вперед. Как заметил Палмер, к ближайшему повороту на Венецию.
Когда он вернулся к своему «фиату», Элеонора первым делом спросила:
— Ради всего святого, ты можешь сказать мне, что происходит? — При этом она всячески старалась говорить спокойно, без эмоций, чтобы не расстроить и не испугать ребенка.
Палмер медленно кивнул и ласково улыбнулся Тане.
— Мы ведь хотели прокатиться на очень быстрой машине, разве нет?
Девочка улыбнулась ему в ответ, и Вудс обратил внимание, что у нее не хватает одного переднего зуба.
— Да, только на очень, очень быстрой машине, — охотно согласилась она.
Он завел мотор и по той же аллее выехал снова на автостраду. Когда они свернули влево в направлении предгорья Доломитов, дорога с каждым километром становилась все более и более извилистой.
— Мы въедем в Венецию из следующего городка, — сказал он Элеоноре. — Подскажи мне, пожалуйста, маршрут.
— Сорок седьмая трасса… Ну, ты долго собираешься держать меня в неизвестности? Что все-таки происходит?
— Что происходит? Так вот, есть две команды. Всегда были. Одна из них — это тот самый белый «мустанг». Двое безликих мужчин, не снимающих с себя темных очков. Другая находится в машине человека, которого я считал своим другом. Теперь-то мне ясно. Он никогда и не был мне другом. Только ловко прикидывался и ждал. Ждал, когда настанет подходящее время, чтобы меня предать!
Глаза Элеоноры расширились так, что можно было видеть даже белки вокруг радужной оболочки ее глаз.
— Ты с ним встречалась. Это Джек Рафферти, — не без сожаления протянул он.
— Нет, этого не может быть. — Она покачала головой. — Джек твой друг! С чего это ты взял, что он враг?
— «Фольксваген» мышиного цвета принадлежит ему. А за его рулем сидит Фореллен! Уж не знаю, как ему удалось добраться сюда так быстро, но машина его, это точно.
Она хотела было что-то возразить, но вдруг замолчала и погладила девочку по плечу.
— Ты же любишь быструю езду, Liebchen, так ведь?
Таня согласно кивнула.
— Только не быструю, а очень быструю.
По мере того, как они приближались к Бассано-дель-Граппа, дорога постепенно выравнивалась. Сам городишко раскинулся вдоль берега реки, через которую перекинулся на редкость живописный деревянный мост. Весьма старинной конструкции. Они остановили «фиат» и какое-то время посидели в полном молчании.
— Какое красивое место, — задумчиво произнесла Элеонора. — А знаешь, раньше здесь делали очень красивую керамику. Жаль, что у нас сейчас нет времени.
Палмер достал карту.
— Итак, они ожидали, что мы направимся прямо в Венецию. Но теперь, потеряв нас, наверное, думают, что мы изменили свои планы. Как только это подтвердится, им придется искать нас где угодно, только не в Венеции.
— Значит, мы возвращаемся в Венецию?
Он посмотрел на нее и широко улыбнулся.
— Вот именно!
— Тогда мы можем проехать по Сорок седьмой до Падовы, а оттуда по автостраде прямо до Венеции.
Вудс слегка нахмурился.