Ее глаза заметно сузились.
— Вряд ли. После Капоретто с боевым духом итальянцев произошло что-то неладное.
— Вот-вот, точно так же считает и Хемингуэй.
Элеонора бросила на него удивленный взгляд.
— Ты был лично знаком с Хемингуэем?
— Нет, только с его книгой.
Ее взгляд неожиданно стал вдумчивым и холодным.
— Это вы, американцы, придумали философию войны.
— Вы, американцы?
Она отвернулась и, как бы защищаясь, снова прижала к себе маленькую дочку.
— Итальянцы отказались от войны, а американцы приняли ее к себе в объятья.
— В Капоретто итальянцы от нее отнюдь не отказались. Спроси, например, у любого эфиопа.
— А с тех пор?
— Кто знает, кто знает? Может, настанет тот самый день, когда и американцы поймут это.
— Вряд ли. — Ее затуманенный взгляд перенесся на людей, толпящихся около монумента. — Скорее всего, вы станете нацистами двадцать первого века. Источником заразы!
— Что ж, спасибо и на этом. — Палмер включил передачу и выехал на дорогу, уже́ ведущую вниз. После серии крутых виражей и поворотов, от которых захватывало дух, дорога заметно расширилась, приобрела более современные очертания, и скоро их «фиат» наконец-то оказался в пригороде Фелтра. После Монте-Граппы никто из них не произнес ни слова. Тем более что маленькая девочка крепко уснула на руках своей мамы. Первой молчание нарушила Элеонора.
— Ты очень хорошо водишь.
— Спасибо. Пришлось научиться, управляя военным джипом.
Она криво усмехнулась.
— Прости. Только, пожалуйста, не надо меня подкалывать, ладно?
— Извини, просто не смог удержаться.
— Вудс, — чуть помолчав, попросила она. — Давай остановимся на отдых. Уже второй час, и Таня…
— Ей нужен полуденный сон?
— Да… Когда это возможно. Послушай, Вуди… — Она вдруг замолчала.
— Да?
— Прости меня за то, как я вела себя, когда ты нас нашел. Я была просто в шоке и мало что понимала.
— Да, я догадался.
— Мне ведь на самом деле совсем не хотелось тебя видеть. — Она обеспокоенно посмотрела на свою дочь. — Более того, я была уверена, что и ты больше никогда не захочешь видеть меня. Мне это было ясно еще до того, как ты улетел в Нью-Йорк. Я не сомневалась, что как только ты вернешься, то все узнаешь и… возненавидишь меня.
— Слушай, давай обсудим все это позже. Так сказать, в более спокойной обстановке, — медленно произнес Палмер.
— Но она крепко спит.
— Нет-нет, дело совсем не в этом.
— Тогда в чем?
— В том, что есть много того, чего ты не знаешь.
— Плохого?
Он кивнул.
— Но все это может подождать, пока я не решу эти вопросы. Раз и навсегда! К тому же вряд ли это будет таким уж трудным. Нам же удалось избавиться от белого «мустанга». Думаю, разберемся и с Форелленом. Хотя, честно говоря, пока не знаю, как… Кстати, какой сейчас при тебе паспорт? Французский?
— Нет, голландский. Туда вписана и Таня.
— Тогда, думаю, нам лучше двигаться в сторону австрийской границы. Нам нужен достаточно большой город с аэропортом, который осуществляет регулярные авиарейсы. Типа «Люфтганзы».
— Нет, там нет ничего подобного. Разве что только Инсбрук… Впрочем, если мы готовы проехать такое расстояние, то, может, нам лучше всего направиться в Мюнхен.
Она снова открыла карту.
— Это по Пятидесятому шоссе. Выглядит, как совсем неплохая автострада. Не хуже чем здесь. Идет вдоль реки Пиаво, затем по Пятьдесят пятому проезжаем через Кортина д’Ампеццо и скоро окажемся рядом с границей. Там сразу же достанем австрийские карты.
Палмер неопределенно пожал плечами.
— Неужели наша машина выдержит переезд через эти горы?
— Посмотрим. Кортина выше, чем Монте-Граппа, особенно на подъезде к границе.
Они проехали Фелтр, продолжая обсуждать свой возможный маршрут, и вскоре Палмер увидел, что едет уже по Пятидесятому в направлении какого-то незнакомого города со странным названием Буше.
— Звучит не очень-то по-итальянски, заметил он.
— Здесь уже почти все по-австрийски, — слегка усмехнувшись, объяснила ему Элеонора. — Итальянцы победили у Капоретто, но проиграли войну. Поэтому им пришлось примириться и с этим. Вот, обрати внимание на некоторые названия. — Она начала водить пальцем по карте. — Имер, Планхольц, Шевнин… Ну а как тебе эти смешные сокращения: Вас, Мас, Кол, Мел, Мис.
— Мис и Мас, — поправила ее Таня. — Мис и Мас, мама.
— Schlaf, Liebchen, schlaf fest.[98] — Элеонора выразительно погрозила ей указательным пальцем и снова погрузилась в изучение карты. — Вообще-то мы должны были бы сделать остановку в Фелтре. Чтобы перекусить, ну и тому подобное… Значит, теперь это придется сделать в… ага, вот здесь, в Санта-Густине. Ну как, принимается?