Однажды Стоун Блэкуэлл заявила, что включиться в борьбу за русскую свободу ее побудили «Записки революционера» Кропоткина (печатавшиеся частями в журнале Atlantic с сентября 1898 по сентябрь 1899 года), однако сама ее предрасположенность к сопереживанию несчастьям русского народа объяснялась семейными причинами: ее отец и мать были убежденными аболиционистами и суфражистами. Почти в одиночку возродив Общество американских друзей русской свободы в 1903 году, Стоун Блэкуэлл начала использовать основанный еще ее родителями суфражистский Woman’s Journal как площадку для обсуждения русских тем. Например, в вышедшей в 1904 году статье Шарлотты Перкинс Гилман преследования евреев в России сравнивались с притеснениями чернокожих в США. Woman’s Journal был одним из немногочисленных периодических изданий, принадлежавших белым, где проводились подобные аналогии[107].
В огромной степени успеху турне Брешковской по США способствовало мастерство Стоун Блэкуэлл как публицистки. Она писала пресс-релизы, передовицы, статьи, письма редакторам и регулярно рассылала их в десятки газет. Еще она периодически читала лекции о необходимости борьбы за русскую свободу и продавала собственные «переводы» из русской поэзии. Стоун Блэкуэлл неустанно работала, но всегда сожалела, что не может сделать еще больше; в январе 1905 года она писала Брешковской: «Как и вы, я хотела бы, чтобы у меня было четыре головы и двенадцать рук»[108].
Вскоре после приезда Брешковской в Нью-Йорк Стоун Блэкуэлл взялась за организацию мероприятий в Бостоне и окрестных городах, а также помогла революционерке установить важные связи в Нью-Йорке. И, самое главное, она свела Брешковскую с Изабель Бэрроуз – врачом, лингвисткой и женой члена национальной комиссии по делам тюрем Сэмюэля Дж. Бэрроуза.
Изабель Бэрроуз неустанно работала на Брешковскую. Она переводила сочинения Бабушки с французского на английский, давала ей уроки английского, представляла ее публике перед выступлениями. Она ввела ее во влиятельные общественные круги, близкие ее собственной семье. «Тетушка» Изабель (как называла ее Стоун Блэкуэлл) также начала читать лекции о положении русских узников и инакомыслящих, поскольку благодаря должности мужа она пользовалась известным авторитетом в подобных вопросах. Вдохновившись лекциями Бэрроуз, одна слушательница решилась пожертвовать пятьдесят долларов на бомбу. «Не могу сказать, что потрачены они были именно на бомбу. Пока нет», – полушутя сообщала об этом сама Бэрроуз. Со временем три поколения семьи Бэрроуз стали поддерживать Брешковскую и ее работу[109].
Стоун Блэкуэлл и Брешковская познакомились только в декабре 1904 года, когда Брешковская успела провести в США уже несколько недель. После их первой встречи Стоун Блэкуэлл написала: «Замечательная женщина. Мы говорили о терроризме». Хотя, на первый взгляд, чопорная старая дева из Новой Англии очень отличалась от смутьянки и проповедницы свободной любви Гольдман, тем не менее Стоун Блэкуэлл была неколебима в своей поддержке попыток свергнуть царский режим в России. В переписке с протеже Брешковской Георгием Лазаревым Стоун Блэкуэлл выражала готовность «содействовать борьбе за русскую свободу без промедлений, без объяснений». Вероятно, именно потому, что ее благопристойность никем не ставилась под сомнение, ей особенно приятно было сотрудничать с Гольдман под конспиративным псевдонимом «Э. Г. Смит», который они придумали сообща. Об этой уловке она с явным удовлетворением рассказывала по секрету некоторым друзьям[110].
Стоун Блэкуэлл получила столько запросов на встречи с Брешковской в Бостоне и окрестностях, что не было никакой возможности их устроить за десять дней, которые она собиралась там провести, и пришлось планировать новые мероприятия. Брешковская выступала почти ежедневно, иногда по два раза в день. Самым масштабным мероприятием с ее участием в Бостоне стала организованная SAFRF встреча в Фанейл-холле, куда пришло около трех тысяч человек. Брешковская поднялась на трибуну после выступлений Уильяма Дадли Фулка, Генри Блэкуэлла, Джулии Уорд Хау и Аврама Кагана (главного редактора газеты Jewish Daily Forward, или «Форвертс», выходившей на идише) и нескольких обращений на идише, польском и немецком языках. Ее приветствовали столь продолжительными аплодисментами, что она не могла заговорить в течение нескольких минут. В статье в Woman’s Journal эту сцену описали так: «Во всех концах зала люди махали платочками, подбрасывали вверх шляпы, кричали одобрительные слова на пяти языках и оглушительно хлопали»[111],[112].
107
Блэквелл – Петру Кропоткину, 11 марта 1904 года. ГАРФ. Ф. 1129. Оп. 2. Д. 615. Стоун Блэкуэлл была связана с SAFRF с момента его основания в 1891 году и вместе со своими родителями участвовала в судьбе Бориса Горова – изгнанника, в 1884-м выступавшего в США с лекциями.
108
Блэкуэлл – Брешковской, 3 января 1905 года, папка 688, архив ПСР. Не переводя напрямую с оригинала, Блэкуэлл предпочитала составлять литературный перевод, чтобы передать поэтический характер подлинника. См. напр. Songs of Russia / Ed. and trans.
109
Бэрроуз – «[Своему] дорогому Исааку» [Гурвичу?], 29 марта 1905 года, папка 688, архив ПСР. Впоследствии Джун Бэрроуз Масси, внук Изабель Бэрроуз, подростком объехал Европу под именем фокусника Хаджи Бабы и навестил Брешковскую и ее протеже, Георгия Лазарева, в пражском изгнании. Письма от Джуна Бэрроуза Масси и Мебл Бэрроуз Масси Георгию Лазареву. ГАРФ. Ф. 5824. Оп. 1. Д. 258. Л. 256, архив.
110
Дневник А. С. Блэкуэлл. 11 декабря 1904 года, коробка 2, катушка микрофильма 3, архив АСБ, Библиотека Конгресса; АСБ Лазареву, 13 февраля 1913 года. ГАРФ. Ф. 5824. Оп. 1. Д. 436. Архив Лазарева. 27 октября 1904 года Стоун Блэкуэлл записала в дневнике, что Китти (Барри Блэкуэлл) отчитала ее за общение с Эммой Гольдман, а 16 марта 1905 года, через два дня после отъезда Брешковской из США, Стоун Блэкуэлл записала, что «открыла тете Изабель, кто же такая Э. Г. Смит».
111
О частоте выступлений Брешковской см.
112
В течение первой недели пребывания в Бостоне Брешковская выступила перед Женским клубом Новой Англии, перед Женской суфражистской ассоциацией Бруклина, перед гостями на приеме в Денисон-хаусе, перед членами Бостонского отделения SAFRF, перед студентами и преподавателями колледжа Уэллсли, на собрании в бостонском еврейском квартале и в Клубе Двадцатого века.