— Тогда пусть обращается в суд! На работу потребовался один час, и я заплачу ему за один час.
— Сэм, — взмолился Барни, — поговорите с ним. Скажите ему, что в этом мире ничего нельзя получить даром. Ведь деньги за восемь недель работы это гроши за такой великий сценарий!
— Мне больше нравится одночасовой сценарий, — заметил Сэм.
— Нам всем они больше нравятся, только одночасовых сценариев на свете не бывает. Это просто новый метод работы, однако нам придется платить ту же самую сумму за работу, что бы ни случилось.
Зазвонил телефон, Л. М. схватил трубку, приложил ее к уху, несколько раз односложно хрюкнул в ответ, затем бросил трубку.
— Сейчас придет Раф Хоук, — сказал он. — Мне кажется, мы сможем использовать его для главной роли, но я подозреваю, что он заключил контракт с независимой студией на другую картину. Прощупай его, Барни, до прихода его менеджера. А теперь — насчет этого часа…
— Давайте обсудим этот час потом, Л. М. Я уверен, что все уладится.
Дверь отворилась, и в кабинет вошел Раф Хоук. Он замер на мгновение на пороге, повернув голову так, чтобы дать возможность присутствующим полюбоваться его профилем. Он был действительно хорош. Раф выглядел так хорошо потому, что его внешность составляла главное содержание его жизни. И когда во всем мире, в бесконечном количестве кинотеатров миллионы женских сердец начинали биться чаще при виде Рафа, заключающего какую-нибудь счастливую звезду в свои твердые мужские объятия, ни одна из этих миллионов не знала, что ее шансы быть заключенной в эти объятия практически равнялись нулю. Раф не любил женщин. Впрочем, подозрения насчет его ненормальности были тоже безосновательны. Он не любил ни мужчин, ни женщин, ему не нравились ни овцы, ни плащи, ни ветряки, ни любые другие предметы. Рафу нравился только Раф, и отблеск любви в его глазах был лишь отражением самовлюбленного восхищения.
До встречи с продюсером Раф был просто обычным загорелым куском мяса на Пляже Мускулов. Но тут обнаружилось, что Раф может играть. То есть не то чтобы играть, а делать то, что ему говорят. Он точно выполнял все данные ему инструкции, снова и снова повторяя одни и те же слова и жесты с бесконечным терпением барана. В перерывах между съемками он отдыхал, глядя в зеркало.
Полное отсутствие таланта у него так и не было обнаружено, потому что в тех картинах, где он играл, прежде чем кто-либо успевал его раскусить, начиналась атака индейцев, или на экран врывалось стадо динозавров, или рушились стены Трои, или происходило что-нибудь еще, отвлекающее внимание зрителей. Поэтому Раф был счастлив, а когда продюсеры взирали на кассовые сборы, они тоже были счастливы, и все утверждали, что Раф сделает еще немало картин, прежде чем у него отрастет брюшко.
— Привет, Раф, — воскликнул Барни, — вот кого нам хотелось видеть!
Раф поднял руку, приветствуя собравшихся, и улыбнулся. Он не любил говорить, когда ему заранее не подсказывали, что нужно говорить.
— Я не намерен ходить вокруг да около, Раф, и просто хочу сказать, что мы собираемся снимать величайшую в мире картину, и когда зашла речь о главном герое, было упомянуто твое имя, и я сразу сказал, что если мы хотим снимать фильм о викингах, то Хоук — самый викинговый викинг, и лучшего нам не найти.
Раф не выказал признаков удовольствия или интереса при подобном откровении.
— Ведь ты слышал о викингах, не правда ли, Раф? — спросил Барни.
Раф сдержанно улыбнулся.
— Помнишь, — продолжал Барни, — высокие парни с огромными топорами и рогами на шлемах, которые все время плавают на кораблях с деревянными драконами на носу…
— О да, конечно, — оживился наконец Раф, поняв, что к чему. — Я слышал о викингах. Я еще никогда не играл викинга.
— Но где-то в глубине сердца ты всегда хотел сыграть викинга! Я знаю, Раф, иначе и быть не могло. Эта роль создана для тебя, ты себя покажешь, ты будешь просто великолепен перед камерой в костюме викинга!
Густые брови медленно поднялись вверх, образовав морщину.
— Я всегда великолепен перед камерой.
— Конечно, Раф, конечно, именно поэтому мы и собрались здесь. У тебя ведь нет никаких обязательств? Ты не собираешься сниматься в других картинах, а?
Раф еще больше нахмурился, с трудом припоминая что-то.
— В конце следующей недели начинаются съемки фильма, что-то про Атлантиду.
Л. М. Гринспэн оторвал взгляд от сценария, нахмурившись не хуже Рафа.
— Так я и думал. Извинись перед своим менеджером, но нам придется поискать кого-нибудь другого.
— Л. М., — вмешался Барни, — читайте лучше сценарий. Наслаждайтесь им. Но позвольте мне поговорить с Рафом. Вы забываете о том, что в понедельник наш фильм будет лежать у вас на столе, так что у Рафа останется еще три дня для отдыха перед гибелью Атлантиды.
— Хорошо, что ты упомянул про сценарий, Барни, потому что в нем есть грубые ошибки.
— Откуда вы знаете, ведь вы прочитали только десять страниц. Почитайте еще, и тогда мы его обсудим. Автор ожидает в приемной. Все необходимые изменения будут сделаны в одно мгновение, пока вы тут сидите. — Барни повернулся к Рафу. — Твоя мечта исполнится, и ты сможешь сыграть роль викинга. Видишь ли, мы разработали новый технический процесс, при котором фильм снимается на местности, и хотя мы вернемся через пару дней, ты получишь оплату как за полнометражный художественный фильм. Ну, что ты об этом подумаешь?
— Думаю, вам лучше поговорить с моим менеджером. Если дело касается денег, я предпочитаю помалкивать.
— Именно так и следует поступать, Раф, как раз для этого и существуют менеджеры, и я не согласился бы действовать помимо него.
— Нет, это никуда не годится, — сказал Л. М. грустным голосом. — Я ожидал лучшего от Чарли Чанга. Начало никуда не годится.
— Сейчас я приглашу сюда Чарли, Л. М., мы все обговорим, выявим недостатки и устраним их.
Барни взглянул на часы. 8:00. А еще необходимо разыскать менеджера этого мускулистого манекенщика. И бороться за каждое предложение в сценарии. И отправить Чарли обратно на Каталину к этим глазам и зубам заканчивать работу. И найти актеров для остальных ролей. И подобрать все необходимое оборудование и снаряжение, которое может понадобиться для двух месяцев съемок на местности, затем перебросить всю съемочную группу в одиннадцатый век. И снять картину в этом столетии, для чего потребуется решить целый ряд весьма интересных проблем совершенно иного плана. И доставить отснятый фильм к утру понедельника. А сейчас среда, восемь часов вечера. Масса времени!
Конечно, нечего беспокоиться, еще масса времени.
Тогда почему он весь в поту?
VII
— Организаторское чудо, только так это и можно назвать, мистер Хендриксон, ухитриться собрать все это меньше чем за четыре дня! восхищенно сказала Бетти, идя вместе с Барни вдоль длинной колонны грузовиков и трейлеров, вытянувшейся по бетонной ленте дороги, ведущей к съемочному павильону Б.
— Я бы назвал это несколько иначе, — ответил Барни, — но при дамах я всегда очень осторожен в выражениях. Какие результаты дала проверка по списку?
— Все готово. Все отделы представили контрольные списки завершенными и подписанными. Они тоже великолепно потрудились.
— Отлично, но куда девались люди?
Они прошли мимо почти всех машин, и Барни убедился, что кроме нескольких шоферов, там никого не было.
— После того как вы вчера вечером отправились за пленкой, все сидели в павильоне, не хотели расходиться и все такое. Ну, знаете ли, одно к одному…
— Нет, не знаю. Что одно, к чему одному?
— Было очень весело, и нам очень не хватало вас. Сначала Чарли Чанг заказал два ящика пива с интендантского склада — сказал, что он уже год не пробовал пива, затем еще кто-то принес выпивки и закуски, и скоро началось настоящее веселье. Вечеринка продолжалась до поздней ночи, так что, я думаю, все еще не очухались и спят в трейлерах.
— Ты в этом уверена? Кто-нибудь проверил их по списку?