Ведь тот же людоед из Африки проделывал все это, но принимался правителями и самыми высшими чиновниками западного мира.
Сегодня всех людей перестали удивлять, вернее не шокируют, сексуальные похождения сильных мира сего, а убийства сексуальных жертв с особой жестокостью, среди многочисленных элит стали почти нормой и развлечением.
Поэтому надо просто принять, что для элит не существует таких понятий, как – нельзя или не позволено.
Сегодня ни для кого не является тайной, что педофилия стала нормой поведения в этом самом элитном обществе и высшем чиновничестве, а что может быть чудовищней, чем растление детей. Даже людоедство перед этим меркнет.
Я вынужден был сделать это небольшое отступление, характеризующее прожорливую, аморальную маленькую часть общества, и реальные неограниченные возможности ее потребительского рынка.
Но для нас важна мысль, что в современной западной экономике рынок потребления разделен, обе его части живут самостоятельной жизнью, не взаимодействуя друг с другом и, не могут взаимодействовать в принципе.
Так что же это за меньшинство в его человеческом преломлении.
Это те, кто правит западным миром, финансовая и промышленные элиты, политики, высшее чиновничество, включая и их близкое окружение, а также все мыслимые и немыслимые «элиты», которые обслуживают главные и не совсем главные элиты.
Во всем этом разноликом меньшинстве, именно представители финансовой и промышленной элиты являются его идеологами, а вместе с тем и организаторами экономических процессов в своих странах. Они ответственны за технологическое и инвестиционное обеспечение обеих рынков и, конечно организовывают эти рынки потребления в западном мире.
И именно они, как организаторы и создатели, присваивают все самое дорогое и лучшее из того что производится на рынках.
Изо всех участников элитного сообщества следует выделить тех, кто стоит особняком от всех групп. Они вне традиционных экономических процессов и производят специфичный продукт и этим продуктом являются деньги.
Именно они, недавно пришедшие в элиты, являются катализатором бурного развития новой самостоятельной денежной отрасли. Эта отрасль не имеет ни какого отношения, ни к экономике, ни к финансам, хотя это не мешает ей использовать традиционные отрасли и паразитировать на них. Она довольно молода и именуется – финансовые спекуляции.
Почему-то, когда начинаешь подбираться к разгадке кризиса, всегда натыкаешься на эту отрасль. Но, подумав, я решил, что какими бы важными не считали себя финансовые спекулянты, но все-таки они вторичны, как и мошенники, а если бы не было производственного и финансового сектора, не было бы и этих спекулянтов – им просто разрешили появиться. А зачем – это уже другой вопрос и другая книга. Поэтому целесообразно оставить размышления о спекулянтах на потом, и вернуться к ним, когда ими нельзя будет пренебречь.
Вернемся снова к тому, что существуют меньшая и большая часть общества, одна – большая, работающая, а вторая – маленькая, и они неравноправны в процессе потребления.
Такое разделение усугубляется тем, что в системе общественных отношений, предложенной ультра-либеральными идеологами, они обречены быть неравноправными и по социальному статусу. Это неравноправие существовало всегда, так как было заложено в самой западной политической системе, но в критических ситуациях оно корректировалось политиками и собственниками капиталов. Однако, в последние десятилетия различие между меньшинством и большинством достигло такого неприличного состояния, что все говорит о том, что оно может породить взрывную ситуацию.
Если попытаться описать состав меньшинства и большинства, то к первой меньшей части, относятся обладатели капиталов, высокопрофессиональные работники, в том числе и те кто управляет финансами и создает технологии. Именно это меньшинство определяет направление современного развития общества и экономики.
Вторая – большинство, не имеет капиталов, не обладает высокой профессиональной подготовкой, а если и обладает, то в рамках узкого рабочего технологического цикла создания и реализации продукта.
Следует отметить, что в последние десятилетия укрепляется тенденция деградации профессионализма большинства, в связи с тем, что технологическое обеспечение процесса производства вышло на качественно новый уровень. Человек из большинства, в автоматизированных системах и процессах, становится своего рода роботом, его участие в процессе производства сводится в проведении мелких кнопочных операций и к нему, все чаще, предъявляются чисто механические требования, а не знание процесса. То есть, в самой сути современного высокотехнологического производства заложен механизм профессиональной деградации, именно, большей части общества, представляющей современные низовые производительные силы.