– Боже мой, – выдохнула Лидия.
– Что-то не так?
Она подняла глаза и только в тот момент по-настоящему его увидела, хотя на входе они успели немного поболтать. Для утра вторника мужчина был одет чересчур элегантно: темно-синие брюки и белая рубашка; такой наряд скорее подходил для воскресной мессы, а не для работы в будний день. Его густые черные волосы были разделены аккуратным пробором и зачесаны набок в духе пятидесятых. На носу – очки в толстой оправе из черного пластика, тоже старомодные, такие винтажные, что уже смотрелись интересно. За толстыми линзами плескались огромные глаза; усы чуть подрагивали.
– Это мои любимые книги. – Объяснение получилось так себе, но ничего лучше Лидия не придумала.
– И мои. – Мужчина робко улыбнулся, отчего кончики его усов едва заметно поднялись.
– Вы их уже читали? – Лидия обеими руками сжимала «Сердце, ты мучитель, ты дрянь».
– Ну, на самом деле только эту.
Он показал на книгу, которую Лидия держала в руках. Взглянув на обложку, та спросила:
– You read in English?[13]
– Пытаюсь, да. У меня хороший английский, почти свободный. Но тут такая запутанная история. Подозреваю, что, когда читал в первый раз, что-то все-таки упустил. Теперь хотелось бы наверстать.
– Понимаю. – Лидия улыбалась, чувствуя себя немного странно. Не обращая внимания на это ощущение, она беззаботно продолжила: – Приходите, когда дочитаете, обсудим!
– Правда? – Собеседник охотно закивал. – У вас тут есть книжный клуб?
Она слегка приоткрыла рот, а потом рассмеялась:
– Нет! Тут только я!
– Так даже лучше.
Мужчина улыбнулся, и Лидия внезапно помрачнела: ей совсем не хотелось, чтобы этот момент вышел за границы благопристойности. Он флиртует? Когда на этот счет возникают сомнения, ответ, скорее всего, «да». Лидия опустила книгу на прилавок, прикрывая обложку ладонью.
Мужчина уловил напряжение в этом жесте и сразу постарался исправить ситуацию:
– Я имел в виду, что лишние мнения могут лишь помешать самостоятельному восприятию текста. – Он взглянул на книгу под ладонью Лидии и добавил: – Замечательная вещь. Просто замечательная.
Лидия сдержанно улыбнулась, подняла с рычага сканер и направила его на книгу.
В следующий понедельник мужчина пришел снова и сразу направился к кассе, хотя в тот момент Лидия была занята с другим покупателем. Ее новый знакомый подождал, стоя рядом и положив руки на прилавок. Когда покупатель наконец ушел, они широко улыбнулись друг другу.
– Ну как? – спросила она.
– Невероятно! Даже лучше, чем в первый раз.
– Да! – Лидия хлопнула в ладоши.
Одна из главных героинь книги страдала от необычного расстройства: ей хотелось прыгать с высоты. Она не пыталась умереть, но из-за этого опасного пристрастия постоянно себя калечила.
– У меня такое же расстройство, – неожиданно признался Хавьер.
– Да вы что?! Не может быть!
Расстройство было фантазией автора.
И тем не менее Лидия тоже страдала от него. Если она слишком близко подходила к ограде своего балкона, ей приходилось крепче держаться за перила. Приходилось вдавливать пятки в пол. Она боялась, что однажды просто сиганет вниз – бесцельно, бездумно. Разобьется о тротуар под рев и свист машин, которые будут напрасно пытаться объехать ее тело. Скорая опоздает. Лука останется сиротой, и все ошибочно решат, что она покончила с собой. Чтобы избежать такой кончины, Лидия раз за разом прокручивала в голове этот сценарий. Мне нельзя прыгать.
– А я-то думал, я один такой, – признался Хавьер. – Я был уверен, что все это какое-то безумное порождение моего сознания. И вот оно, в точности то же самое, в этой книге.
Лидия даже не сразу заметила, что слушает с открытым ртом. Она тяжело опустилась на стул.
– А я думала, это я одна такая.
Хавьер поднял руки с прилавка и выпрямил спину.
– И вы тоже?
Лидия молча кивнула.
– Well, my God![14] – воскликнул Хавьер и рассмеялся. – Что ж, можно открывать группу поддержки.
И так они стояли и разговаривали – так долго, что в какой-то момент Лидия предложила гостю кофе, и тот ответил согласием. Она подтащила табуретку к дальнему концу прилавка, чтобы мужчине было удобнее пить. Он очень старался не запачкать усы кофейной пенкой. Они говорили про литературу и поэзию, про экономику и политику, про музыку, которую оба обожали. Хавьер провел в магазине два часа, и Лидия даже начала волноваться, как бы его не хватились на работе или где-то еще. В ответ мужчина лишь небрежно отмахнулся.