Существуют внутри — и внегосударственные группы, выступающие против распространения наркотиков, терроризма, геноцида, преступлений против человечности и так далее. Эти группы оказывают давление на правительство США с целью активизации внешней политики, расширения зоны воздействия на законодательство иных стран с целью изменения их законов, конституций, правил поведения в соответствии с американскими стандартами.
В современном Риме определяется «ось зла», откровенно обсуждаются операции, поручаемые проконсулам. Проконсулы докладывают из провинций о завершении военной операции в Афганистане, крахе Талибана (хотя Аль-Каида и сохранила свои тайные структуры), разрушении основных палестинских структур и росте европейской оппозиции силовым действиям в Ираке. Тацит, крупнейший историк имперского Рима, почувствовал бы себя в своей тарелке. Сенаторы Маккейн (республиканский претендент в президенты США в 2000 г.) вместе с сенатором Либерманом (демократический претендент в вице-президенты США в 2000 г.) готовы обсуждать имперское строительство и всемерно помогать президенту Бушу-мл. в полицейских функциях, распространяющихся на весь мир.
Цель: терроризм
В обозрении, осмыслении и интерпретации терроризма, заставшего врасплох Америку в черном сентябре 2001 г., выделилась группа лиц, убедивших самое могущественное общество современности в том, что пассивная самооборона самоубийственна. Тогда, в 2001 г., обрел влияние тезис Чарльза Краутхаммера о том, что пассивность губительна; что «покорная международная гражданственность» Соединенных Штатов рискует погасить светоч демократии и справедливости во всем мире. Неоконсервативные идеолога обнаружили друг друга по одному кодовому определению: Америка может избежать трагической судьбы только в том случае, если сознательно сбросит с себя оковы созданных после Второй мировой войны организаций, начиная, разумеется, с ООН. Даже обращение натовских союзников к параграфу пять статута Североатлантического союза после сентябрьского нападения террористов на США вызвало гримасу неудовольствия неоконсервативной когорты. В деле обеспечения своего выживания инструменты, созданные для других целей, не помогают. Помогает новообретенная, нововозвращенная вера в себя, односторонние действия лидера.
Министр обороны США Д. Рамсфелд поставил стоящих в замешательстве союзников на место: «Проблемы определяют коалиции, а вовсе не коалиции определяют проблемы». Главной такой идеей стало нанесение предваряющего удара по странам, потенциально способным создать инструмент насилия, который может быть использован в террористических целях против Соединенных Штатов, и распространение американских ценностей по всему миру.
Наилучшим образом гегемонистский реализм характеризует увидевший свет в конце 1992 г. меморандум Пентагона, который поставил задачу «всеми силами противостоять стране или группе стран, препятствующих реализации американских интересов». Этот документ со всей прямотой призвал «не только воспрепятствовать возникновению еще одной угрозы из Москвы, но сделать так, чтобы американские союзники, особенно Германия и Япония, остались в зависимом состоянии». Несколько смущенная откровенностью постановки вопроса, ушедшая с национальной арены в 1992 г. администрация Буша-ст. постаралась представить меморандум американских военных как проходной рабочий документ. Возможно, это и так. Но идеи воспользоваться историческим шансом имеют не только отвлеченно-теоретическую, но и практическую сторону, говорящую о реальной значимости идей. А в этом — практическом отношении релевантность меморандума 1992 г. очевидна.
В конкретной практике начиная с конца 2002 г. главной целью антитеррористической борьбы стал Ирак, руководство которого стало изображаться как ничем не сдерживаемое, как находящееся на финальной стадии овладения ядерным оружием, как готовое поделиться этим оружием с террористами всех мастей. Война с диктатором Саддамом Хусейном завершится (в свете ненависти к нему населения Ирака) быстро, ворчащие союзники в ситуации начавшейся войны быстро присоединятся к возглавляемой Вашингтоном коалиции — как это было в Афганистане. Ирак станет примерной демократией, весь арабский мир будет в конечном счете благодарен Соединенным Штатам.
Примечательно, что в своих выступлениях, ратующих за дарование президенту Бушу чрезвычайных полномочий в отношении Ирака, абсолютное большинство сенаторов упоминало сентябрьскую драму Америки. Не все говорили, что правительство Саддама Хусейна — террористическое и подобно Аль-Каиде, но почти все так или иначе отразили разительные изменения в американской психике после Сентября. Ответный удар видится в такой ситуации верным ответом, если даже самоубийцами были не иракцы, а саудовские аравийцы и египтяне, если даже багдадская Баас и Аль-Каида ненавидели друг друга. Соответствующий эмоциональный настрой и чувство всемогущества породили «доктрину Буша».
2. ИДЕОЛОГИЯ ИМПЕРИИ
Новая администрация приступит к делу исходя из твердых оснований национального интереса, а вовсе не руководствуясь интересами иллюзорного международного сообщества.
Весь ход дебатов о месте и стратегии США в XXI веке базируется на почти априорном и достаточно популярном в Америке представлении, что «двадцать первый век будет более американским, чем двадцатый, а Вашингтон будет осуществлять благожелательную глобальную гегемонию, базирующуюся на всеобщем признании американских ценностей, признании американской мощи и экономического преобладания». Гегемония представляется представителям страны-гегемона лучшей из возможных систем мирового общежития. Американцы Р. Каган и У. Кристол убеждают читателя, что «гегемония — вовсе не проявление „высокомерия“ по отношению к остальному миру — это просто неизбежное воплощение американской мощи». Соединенным Штатам, подчеркивает профессор Техасского университета Г. Брендс, «присуще особое представление об своем предназначении улучшить долю человечества».
В ходе дебатов о степени готовности Америки «воспринять свою судьбу» неизменно выражается мысль, что США не должны уклоняться от принятого курса, не должны бояться вызова своей мощи и положению в мире. Впрочем, пока никто еще — несмотря на все предпринятые усилия, отраженные в алармистской литературе, — не смог доказать основательность и реалистичность противостояния американской гегемонии. И такой мир лучше любого, где Америка не располагалась бы на вершине. Словами авторитетных американских политологов Р. Кагана и У. Кристола, «ведомый Америкой мир — такой, каким он возник после окончания „холодной войны“, — более справедлив, чем любая из воображаемых альтернатив. Многополюсный мир, в котором мощь распределяется более равномерно между великими державами — включая Китай и Россию, — будет несравненно более опасным и более отдаленным от демократии и индивидуальной свободы». Складывается идеология, обосновывающая позитивный характер американского всемогущества. «Соединенные Штаты, — по определению советницы по национальной безопасности в администрации Дж. Буша-мл. К. Райс, — оказались на правильно избранной стороне Истории». К имперским ценностям призвало, прежде всего, так называемое «неоконсервативное» движение. Но это движение не вышло бы из маргинальной колеи, если бы идеологию мирового возвышения не оснастили своей экспертизой такие влиятельные организации политического мейнстрима, как самая влиятельная организация истеблишмента — расположенный в Нью-Йорке Совет по внешним сношениям.
Триумвират патриархов
Если обращаться к фигурам, формирующим идеологию американской империи, то первыми следует назвать имена бывшего советника президента по национальной безопасности 36. Бжеэинского, прежнего государственного секретаря Г. Киссинджера и прежнего заведующего отделом планирования госдепартамента С. Хантингтона. Все трое в свое время были выдвинуты на академическую и политическую арену У. Эллиотом, который долгое время возглавлял Гарвардский университет.(своего рода главный питомник правящей американской элиты) и в государственном департаменте президентов Кеннеди и Джонсона идейно оформлял вьетнамскую эпопею Вашингтона. Все трое — Бжезинский, Киссинджер и Хантингтон — являются поклонниками идейных построений классика геополитики сэра Халфорда Макиндера, постулировавшего необходимость для каждого претендента на всемирное влияние контроля над «евразийским центром». (На обложке вызвавшей мировой отклик книги Хантингтона «Столкновение цивилизаций» имеется восторженная рекламная оценка только двух политологических борцов — и это, разумеется, Киссинджер и Бжезинский.) Сентябрь снял для троих преграды материальному воплощению их идей.