Главная проблема возникла, когда я увидел ее во второй раз. Это случилось на следующий день, я все еще оставался в Нью-Йорк, но через пару дней должен был улетать домой, и до моего отлета мы с Лил хотели провести как можно больше времени вместе. Мы совершенно не знали друг друга, но уже строили предварительные планы: когда я смогу вернуться в Нью-Йорк, сможет ли она когда-нибудь приехать в Лондон?
Она взяла меня на прогулку по Центральному парку: теплый день, туристы, бег трусцой, семьи на прогулке.
Я спросил о ее фамилии.
– Виклунд – это ведь скандинавская фамилия, не так ли?
– Шведская.
– Ты давно живешь в США?
– Я тут родилась. В Мичигане. Мои родители – американцы в третьем поколении. Виклунд – фамилия моего мужа.
Это лишило меня дара речи секунд на десять.
– Как я понимаю, фамилия твоего бывшего мужа? – уточнил я.
– Нет, мы все еще женаты.
Город, весь мир, казалось, замерли вокруг меня, пока до меня доходил смысл ее слов.
– Извини, – сказала она. – Хорошего способа сказать это просто нет. Думаю, тебе лучше узнать сейчас…
– Я знаю, что будет дальше. Вы разводитесь?
– Мы не живем вместе. Брак окончен. Развод состоится позже.
По мере того как ее история выступала наружу, парк и вся деятельность в нем временно ушли на второй план. Ее мужа звали Мартин Виклунд – шведское имя, полученное по наследству от шведских прабабушки и прадедушки, в молодости переехавших в США, но он был незамысловатым американцем. («Незамысловатость – это часть его проблемы. – сказал Лил. – Тонкость – не его сильная сторона»). Он работал на правительство на каком-то высоком уровне.
Она не уточнила, чем он занимался, сказала лишь, что он высокопоставленный чиновник, близкий к администрации Белого дома. Номинально Мартин числился в Министерстве обороны и работал в Пентагоне, в Вашингтоне, но много ездил по стране. По ее словам, он разруливал разные проблемы. Он был штатским, не военным, но общался со старшими офицерами и стратегами обороны. Лил мало что могла рассказать о его работе отчасти потому, что он не распространялся о ней, но главным образом потому, что с самого начала они были вынуждены проводить много времени порознь. У нее была своя жизнь, работа и круг друзей здесь, в Нью-Йорке. Раз в неделю они с Мартином ездили проведать друг друга, но так было только в самом начале отношений. По ее словам, с самого начала их брак балансировал на грани краха, но им обоим потребовалось много времени, чтобы это понять и принять. Они были женаты около трех лет – ужасная ошибка, по ее словам.
Я согласился.
Но, как говорится, дальше – больше. Детей у них не было, зато имелись проблемы с собственностью – кому, что и в какой степени принадлежит и как это будет разделено. Лил сказала, что квартира целиком и полностью принадлежит ей, но приобретена с банковской ссудой. Мартин оспорил это и потребовал половину стоимости. («Это куча бабла, – сказала она. – Стоимость недвижимости здесь заоблачная. Мне придется ее продать, а я не хочу».) Между тем было еще два объекта недвижимости, которые нужно было поделить или продать: квартира в округе Колумбия и дом в Лос-Анджелесе. Лил сказала, что ей они неинтересны и она хотела бы уйти от этого вопроса, как и он, но ее адвокат сказал, что она должна бороться за них, иначе рискует потерять все свое имущество. Таким образом, у них обоих было по адвокату, работавших на них и друг против друга, но ничего так и не было улажено, и ничего не будет улажено еще как минимум несколько недель, а возможно, и месяцев.
– Есть ли что-нибудь еще, что мне нужно знать о тебе? – спросил я.
– Мартин помешан на оружии, – призналась она. – Я же сказала, что он незамысловат… вот какой он. У него куча оружия. – В 2000 году я все еще был англичанином, гражданином страны, которая тогда была более или менее свободна от оружия. Я отреагировал предсказуемо и неоригинально. Она улыбнулась. – Мартин каждое лето ходит на охоту с коллегами по работе. Они ездят в разные чащи и пущи и убивают там животных. Но он не станет охотиться за тобой. Он считает себя хорошим парнем. Единственное, что с ним не так, так это я и то, что он женат на мне.
Через два дня я улетел обратно в Лондон. Я влюбился по уши. На той неделе у нас были гигантские счета за дорогие телефонные разговоры, а в следующие выходные я снова прилетел к ней.