Позже, когда мы вернулись к морю, гуляя по узким улочкам старой части города, наткнулись на мастерскую, где изготавливали из гагата, который добывался на побережье недалеко от городка, ювелирные украшения. Обрадованные возможности ненадолго укрыться от холодного ветра, мы вошли и долго рассматривали древние точильные камни, щеточные круги, полировальные станки, зубила и молотки, которыми пользовались каменных дел мастера в девятнадцатом веке. Украшения из полированного гагата какое-то время были писком моды в модных салонах и на светских мероприятиях. Это по-прежнему был прекрасный камень, хотя и вышедший из моды. Рядом с реконструкцией прошлого расположилась современная мастерская, в которой работали два молодых мастера.
Мы с Лил изучали разнообразие выставленных на обозрение украшений – кулоны, ожерелья, броши, серьги, браслеты и так далее, – с удовольствием разглядывая красивые и замысловатые творения их рук. Стоило Лил сказать, что она обожает гагат, как я решил претворить свой план в жизнь.
– Не могли бы вы сделать для меня что-нибудь уникальное? – спросил я у одного из мастеров.
– Зависит от того, сколько вы намерены потратить.
Я протянул ему лист бумаги, на котором заранее набросал грубый эскиз своей идеи, и добавил подробное описание, размер, дизайн и так далее. Внимательно посмотрев на листок, он показал его коллеге.
– Кажется, я знаю, чего вы хотите, – сказал он.
Охваченная любопытством, Лил потянулась вперед, в попытке увидеть, что я написал.
– Вы делали что-нибудь подобное раньше? – спросил я, когда мужчина храбро убрал листок подальше от ее любопытных глаз.
– Не совсем, но я знаю, что вы имеете в виду. – Он приветливо посмотрел на Лил и улыбнулся нам обоим. Затем назвал цену, и я согласился. – Я не могу сделать это сегодня, – сказал он. – Но завтра к обеду, думаю, мы сможем кое-что показать вам.
В любом случае мы с Лил собирались переночевать в Уитби, так что это не было проблемой. Не знаю, угадала ли она заранее, что я для нее запланировал, но как только мы снова вышли на улицу, она крепко взяла меня за руку и прошептала «спасибо».
На следующее утро мы поехали в залив Робин Гуда, в нескольких милях далее по побережью, и около часа гуляли по красивой деревне, после чего вернулись в Уитби.
Они уже ждали нас в мастерской и выложили украшение на шелковую подушечку, чтобы Лил могла его как следует рассмотреть. Это был амулет для ее браслета, с выгравированным рисунком и отполированный до блеска. Они вручили ей лупу, чтобы она рассмотрела все детали. Она склонилась над ним и внезапно рассмеялась. Я тоже наклонился – мне было любопытно, что они поняли из моих наставлений.
Они изготовили амулет почти точно таким, каким я его представлял и описал. Центральное место на крохотном обереге занимала голова огромной собаки: пасть открыта, клыки обнажены, уши стоят торчком. Позади, в дальней перспективе, чтобы подчеркнуть размер животного, виднелась его спина и намек на обрубок хвоста. Там же виднелся силуэт парусного корабля со сломанными мачтами, рваными парусами и пробоиной в корпусе. На оборотной стороне было выгравировано: «Уитби, январь 2001 года». Это было чудо искусства миниатюры.
Лил сняла браслет и передала его мастеру. Тот быстро закрепил на нем амулет. Она надела его обратно на запястье, помахала рукой, любуясь новым амулетом, затем обняла меня, поцеловала и еще раз поблагодарила.
– А не хотите посмотреть другую версию этого же изображения? – сказал второй мастер. – В конце концов, нас здесь двое.
Они оба улыбались нам.
– Без дополнительной платы.
С этими словами он выложил на шелковую подушечку еще один полированный амулет. В лупу мы увидели зеркальное отражение той же картинки. На переднем плане доминировал затылок пса с чутко стоячими ушами, а далее открывался вид на утес Уитби и руины аббатства, над которым парил крошечный серпик луны. На обратной стороне также имелась гравированная надпись «Уитби, январь 2001 года».