Подошел Теодор, комкая в руке пустую пивную банку.
— Ну, закончили? — ядовито спросил он.
— Пока да.
— О’кей. Что будем с ней делать?
— Ну, а ты что предлагаешь? — поинтересовался Флойд.
— Давайте все ее попробуем, — ответил Теодор, — а потом похороним где-нибудь.
У девушки перехватило дыхание. Митч яростно вскинул голову:
— У тебя задница вместо башки?
— А что я сказал? — удивился Теодор.
Флойд пробормотал:
— Мисс Коннистон, я приношу извинения за нашего… коллегу. Он у нас не мыслитель.
— Что? — не понимал Теодор.
— Митч, объясни Теодору.
Митч бросил:
— Сам объясняй.
— Я не понимаю, — продолжал Теодор. — Послушайте, нам ведь все равно придется ее убить. Она видела нас. И не обязательно, чтобы это было похоже на убийство. Черт возьми, у Джорджи есть иголки, давайте введем ей пузырек воздуха в вену. Быстро и безболезненно, и никаких следов. Какого черта?..
Терри Коннистон смотрела на него, окаменев. Флойд оборвал его:
— У меня скоро не хватит на тебя терпения, Теодор. Постарайся сейчас следить за моей мыслью. Если мы хотим получить за нее деньги, мы должны будем представить доказательство того, что она жива. За труп платить не будут.
— Им не обязательно знать, что она мертвая.
— Они быстро это поймут, если мы не дадим ей говорить по телефону. Так что ты даже пальцем к ней не прикоснешься, Теодор. Только прикоснись, и я сдеру с тебя шкуру. Понял?
— Нет, — сказал Теодор. — Нет, не понял.
— Тогда будем считать, что я берегу ее для себя, — устало вздохнул Флойд. — Это ты можешь понять?
— Чего ж ты сразу не сказал?
— О господи, — помотал головой Флойд. — Какая дубина. — Он поднялся на ноги, сделал знак Митчу. — Иди сюда на минуту.
Митч последовал за Флойдом в дальний угол, осторожно ступая по захламленному полу. Свет был слабый. Флойд стоял в самодовольной позе.
— Я уже говорил, что ты мне понадобишься.
— Может быть, я глупый. Объясни на пальцах.
— Скажу тебе простыми словами, слушай внимательно. Через некоторое время одному из нас придется отправиться к телефонной линии, а до нее около пятнадцати миль. Так вот, если ты посмотришь на нашу счастливую семейку интеллектуальных гигантов, ты поймешь, что есть только один человек, способный как надо поговорить с Эрлом Коннистоном. Я. Ты согласен?
— Ну, допустим.
— Пока меня не будет, кто-то должен здесь командовать. Предположим, как только я уеду, ты захочешь сбежать. Что тогда будет? А?
Митч помрачнел.
— Теодор изнасилует девушку, и никто даже не попробует его остановить.
— Может быть. Но одно он понял правильно. Если мы девушку упустим, то накроется выкуп и накроемся мы. Поэтому вы оба будете стеречь ее. Ты — от Теодора, он — от тебя, чтобы не сманил ее в побег. Ты будешь единственной преградой между девушкой и ее смертью. Один ты не сбежишь. Ты останешься и будешь защищать нашу гостью.
Митч медленно проговорил:
— Если в конце концов ее все равно убьют, то какая мне разница?
— Я думал, она тебе нравится.
— С чего ты взял?
— Ты о ней так заботился. Да брось, Митч, ты ведь в самом деле не хочешь, чтобы ее убили.
— Похоже, выбора в этом вопросе у меня нет.
— Ты ошибаешься. Я не собираюсь ее убивать. Если я смогу получить деньги и беспрепятственно уехать, не боясь ареста, зачем мне убивать девчонку?
— Звучит это очень красиво. Но как ты сможешь выйти из этой истории чистым, если она будет жива и сможет опознать тебя? Рано или поздно, в той или другой стране тебя найдут.
— Не найдут, если я перестану быть собой. Подумай хорошенько, Митч: девушка — не единственная, кто может нас выдать. Есть по меньшей мере четыре человека, которые могут опознать нас.
— Кто?
Взгляд Флойда заскользил по комнате, от лица к лицу. Он тихо проговорил:
— Мы все можем опознать друг друга, Митч.
— Надо было тебе об этом подумать до того, как ты все это начал.
— Но я подумал. Неужели, по-твоему, я настолько глуп, чтобы всем вам доверять? Моему братцу-наркоману, этим двум безмозглым ослам и тебе, который хочет только одного — сбежать? Ты действительно думал, что я все это не учел? Ты не очень-то обо мне высокого мнения.
— Не в этом дело, просто…
— Я объясню. В Мексике есть один человек, пластический хирург, которому запретили практиковать. Во время войны он участвовал в экспериментах нацистов над заключенными концлагерей и с тех пор не может получить врачебную лицензию ни в одной стране. Так что сейчас он держит маленькую аптеку в мексиканском городке, где мафия защищает его от властей — он оказывает ей некоторые услуги. Чтобы получить у этого человека новое лицо и отпечатки пальцев, нужно всего несколько тысяч долларов. Теперь понятно?