— Слушайте по отводному. Быстро!
Оукли пробежал через холл в свою спальню и поднял трубку параллельного телефона.
По проводу донесся голос Терри, как пластинка на старом проигрывателе, — очень отдаленный, со множеством шорохов и скрипов.
— …есть револьвер. Один из них хочет убить меня, чтобы я не смогла их опознать. Пожалуйста, папа.
Затем наступило молчание, хотя связь не оборвалась.
— Алло! Алло! — завопил Коннистон.
Голос, который послышался затем в трубке, был холодный, почти механический.
— Я проиграл это два раза, чтобы вы запомнили, мистер Коннистон. Вы понимаете?
— Ты, проклятый мерзавец! — прошипел Коннистон. — Что тебе нужно?
— Деньги, мистер Коннистон.
— Кто ты?
— Мне нравится думать о себе как о сборщике налогов — я забираю деньги у тех, кто накопил их слишком много.
— Кто ты?
— О, перестаньте, Коннистон, неужели вы надеетесь получить ответ на это? И не тяните время — вы все равно не сможете засечь этот звонок, я вам гарантирую. Так вот, мне нужно полмиллиона долларов наличными. Приготовьте их завтра и ждите указаний. И пожалуйста, не оскорбляйте меня, пытаясь пометить деньги. Ни инфракрасных чернил, ни последовательных номеров, ни радиоактивного порошка. Я знаю все эти фокусы лучше вас и умею их обнаруживать. Вашу дочь не отпустят, пока я не удостоверюсь, что деньги чистые. Приготовьте их завтра во второй половине дня. Вам все понятно?
— Ты, дурак, я не смогу собрать такую сумму наличными к завтрашнему дню.
— А я думаю, что сможете.
— Пятьдесят тысяч — может быть, но не больше.
— Вы торгуетесь, хотя речь идет о жизни Терри? Ну, ну. Мне нужно полмиллиона долларов — и условия в этой ситуации диктую я.
— А пьянице нужно шотландские виски десятилетней выдержки, но при необходимости он согласится на вино за сорок девять центов.
Оукли с трудом верил своим ушам. Коннистон несомненно сошел с ума.
Голос в трубке продолжал с легкой укоризной:
— Ваша храбрость неуместна, мистер Коннистон. Она происходит от незнания. Когда вы успокоитесь, вам придется согласиться со мной.
— Слушай, ты!.. — прокричал Коннистон.
— Дайте мне закончить.
— Нет! Ты дай закончить мне. Если с ее головы упадет хоть один волос, я потрачу все до последнего цента, чтобы тебя найти. Ясно?
— Конечно. Об этом не думайте. С ней все будет в порядке — вы только заплатите, как сказано.
— Ты слишком много просишь, это невозможно.
— Так ведь если не попросишь, то и не получишь. Вы сделаете это возможным, мистер Коннистон, я нисколько в вас не сомневаюсь.
— Подожди. Откуда я знаю, что она еще жива? Откуда я знаю, что ты ее не убил, сделав эту запись?
— Я это предвидел, разумеется. Итак, если у вас есть вопросы — такие, на которые может ответить только она, — скажите их мне, а я передам. Мы запишем на магнитофон ее ответы, и вы услышите их, когда я буду сообщать вам инструкции по передаче выкупа. Устраивает?
— Конечно не устраивает! Я хочу…
— Кому интересно, чего вы хотите? — голос был медленный и тягучий, как густое масло. — Перестаньте брызгать слюной и говорите свои вопросы.
— Я тебя найду. Я сделаю из твоих кишок гитарные струны.
— Конечно, мистер Коннистон. Сейчас я прерву связь, если вы не скажете свои вопросы.
Голос Коннистона стал совсем другим.
— Что она мне сказала, когда я построил для нее плавательный бассейн. И ласкательное имя, которым я всегда ее называю.
— Ну вот, сейчас все хорошо. И чтобы ни полиции, ни ФБР, никого. Если я замечу кого-нибудь, вы свою Терри больше не увидите. Это понятно? Приготовьте деньги. Я еще позвоню.
Раздался щелчок. Оукли положил трубку и на негнущихся ногах пошел в кабинет Коннистона. Тот, все еще держа трубку в руке, выключил магнитофон, который он поставил полгода назад, чтобы записывать все телефонные разговоры, — именно в то время у него начал портиться характер.
Коннистон сказал дрожащим голосом:
— Найдите Ороско.
— Сначала нам нужно поговорить, — заметил Оукли.
— Найдите Ороско. Потом будем говорить.
Оукли решил не спорить, он набрал знакомый номер телефона. Ответила женщина.
— Мария? Это Карл Оукли. Мне нужно поговорить с Диего.
— Ну, конечно, пожалуйста. — Стало слышно, как в квартире Ороско завопил ребенок.
— Хелло, Карл. Как дела?
— Диего, вы не могли бы приехать прямо сейчас? На ранчо Эрла Коннистона.
— Прямо сию минуту?
— Да. Наймите самолет.
— Так. Я собирался лечь спать, но это, наверное, что-то срочное?
— Срочнее не бывает.