— О’кей. Ну и счет вы от меня получите…
— Найдите самолет. Мы ждем вас часа через два — огни на посадочной полосе будут зажжены.
— До встречи.
Оукли повернулся к Коннистону. Тот быстро проговорил:
— А вдруг они наблюдают? И подумают, что в самолете прилетели агенты ФБР…
— Хотите, чтобы я позвонил ему и все отменил?
— Нет. К черту все это. Мне нужно выпить.
Он выбежал из кабинета и скоро вернулся с двумя бокалами виски. Оукли молча взял бокал. Коннистон грыз кубик льда, как собака грызла бы кость: с громким хрустом. Оукли наблюдал с любопытством, как Коннистон медленно обошел стол и сел в кресло, оба локтя положил на стол, сплел пальцы и прищурился — воплощение спокойного, разумного человека. Он очень быстро сумел взять себя в руки. Сейчас у него вид был такой же, как на деловых совещаниях.
И вот эта холодность Коннистона напугала Оукли. Лучше бы паника, которая могла бы быть — и которой не было. Коннистон медленно проговорил:
— Они думают, что могут взять меня за горло. Поганые террористы надеются, что им это удастся. Так вот, у них это не выйдет.
— Да чего там не выйдет. Уже вышло.
— Нет. Я не такой слабый, как им кажется. Я не сдамся.
— О чем это вы?
— Думают, что можно вытирать о меня ноги, — пробормотал Коннистон.
Оукли нахмурился.
— По-моему, сейчас не об этом надо думать. У нас есть другие заботы. Утром я позвоню в банк — нужно будет придумать какое-то объяснение, почему нам нужно так много денег.
— Значит, вы хотите заплатить этим мерзавцам?
— Но разве есть какой-то выбор? Конечно, мы заплатим. В разумных пределах, конечно. Выбора у нас нет.
— Наверно. — Коннистон зло уставился на Оукли. — Что если мы откажемся?
Оукли вскинул голову.
— Вы не можете так говорить. Это несерьезно, пострадает Терри.
— Вы слишком спешите с выводами, Карл. Что если мы откажемся платить?
— Вы продолжаете говорить такое?
— А думаете, что они ее убьют?
— Ну конечно!
Коннистон покачал головой. Глаза его горели.
— Не убьют. Сначала, может, и собирались убить. Вы следите за моей мыслью?
— Нет. Не желаю. В ней есть что-то ненормальное.
— Я думаю вот что, — ровным тоном продолжал Коннистон, — они или убийцы, или нет. Если убийцы, то убьют ее в любом случае, заплатим мы или нет: она видела их лица. А если они не убийцы, то все это блеф.
— Как вы можете идти на такой риск?!
— Вы еще не поняли? Наша цель — спасти Терри, правильно? А не делать то, чего хотят они, просто потому что они этого требуют. Теперь вопрос. У них два выбора. Остаться без денег, но гулять на свободе. Или получить кучу денег, но неизбежно быть пойманными. Что выберут они? Они звонят завтра. Я им даю выбор, напомнив, что располагаю неограниченным богатством. Мое предложение: они отпускают Терри, она целая возвращается домой, и мы обо всем забываем. Другой их вариант — поскольку выкуп я платить отказываюсь — это убить Терри и скрываться. Но если они выберут этот путь, то будут знать, что я потрачу все свое огромное состояние до последнего цента, чтобы их поймали и убили самым болезненным и медленным способом, — сколько бы лет на это ни ушло. При таких вариантах что бы выбрали вы?
Оукли смотрел на него совершенно потрясенный.
— Вы действительно станете так рисковать жизнью Терри?
Коннистон покраснел от злости:
— Вы так ничего и не поняли, Карл?! Да в моем пути немного меньше риска. Ну как вы не можете понять? Нет ведь никакой гарантии, что они сдержат свое слово, получив деньги. Как мы можем обеспечить безопасность Терри? Фактически риск одинаков — зачем же платить? Гораздо лучше напугать их. Страх всегда можно использовать против террористов. Ничто другое не поможет. На деньги мне плевать. Мне нужна живая Терри, и я считаю, что этот путь самый мудрый.
— Да вы сами себе не верите.
— Приходится верить.
— Ну что вы за маньяк?
— Криком вы на меня не подействуете, Карл. И не пытайтесь. Если я не могу объяснить вам…
— Не можете. И не пытайтесь. Вы ведете себя так, будто имеете дело с бизнесменами, умеющими рассуждать. Но вы слышали голос по телефону. Это люди другой породы. Психопаты. Тот голос принадлежал человеку, который с рождения лишен способности отличать добро от зла. Мы имеем дело с чудовищем, которое так же безразлично к страху, как и к жестокости.
— Возможно. Но если вы так много услышали в его голосе и вы правы, то он ее все равно убьет. Выкуп его не остановит.
Оукли в полном отчаянии покачал головой.
— А если вы сделаете по-своему и они убьют ее? Вы потом истратите все до последнего цента, чтобы их выследить и убить. И когда вы этого добьетесь, Эрл, — много в этом будет смысла?