Она долго смотрела на него и молчала, потом, взглянув мельком на Адамса и Ороско, неуверенно проговорила:
— Шантаж — это серьезное преступление, Карл.
— От десяти до двадцати лет, — сухо заметил Фрэнки Адамс.
Оукли покачал головой.
— Разве я вымогаю у вас деньги? Что за глупости? Я хочу спасти Терри и считаю, что для этого нужно заплатить выкуп. И я использую единственное оружие, которое у меня есть.
— Пожалуй, выбора у меня нет, — прошептала Луиза.
— Значит, вы согласны на выкуп?
— Если вы считаете, что так лучше.
Раздался насмешливый голос Ороско:
— Это ваше оружие, Карл, о котором вы говорите, на мой взгляд, выглядит как палка, которой бьют мертвых лошадей. Все произошло слишком быстро, и до вас еще не дошло: кто будет разговаривать с похитителем, когда он опять позвонит? Ведь Коннистона нет в живых. Вряд ли преступник будет вести переговоры с кем-то другим.
— Ему и не придется, — заявил Оукли.
— Вы собираетесь воскресить Эрла? — зло прошептала Луиза.
— В некотором смысле. Утром Эрл Коннистон позвонит президенту банка и договорится, что я заеду за деньгами. И позже, когда позвонит похититель, ему ответит Эрл Коннистон.
Скользнув взглядом по изумленному лицу Луизы, Оукли повернулся к Фрэнки Адамсу, который уже начал кое-что понимать, и сухо произнес:
— Я слышал, как вы подражаете Коннистону. Никто не заметит разницу, особенно по телефону. Эрлом Коннистоном будете вы.
Адамс резко выпрямился в кресле, готовясь встать, но Оукли взглядом удержал его на месте.
— Вы совсем свихнулись, — сказал Адамс.
— Вы сможете это сделать.
— На меня не рассчитывайте. Вы тут все психи!
Оукли терпеливо смотрел на него. Наконец Адамс начал ерзать в кресле.
— Послушайте, я постараюсь, если смогу, но я не в состоянии устроить убедительное представление. Да и вообще — не можем же мы держать Коннистона живым вечно, так ведь? Что будет, когда станет известно, что мы скрыли его смерть?
— Это моя забота. Никто ничего не узнает.
— Но, черт возьми, я даже не помню толком, как он говорил.
— Я уверен, что мисс Коннистон охотно поработает с вами. — Не обращая внимания на саркастический взгляд Луизы, он добавил: — Если это имеет значение, вам заплатят за работу.
— Подкуп, вы хотите сказать.
— Возможно, это послужит для вас стимулом, — криво усмехнулся Оукли. — Вы должны добиться полного совершенства.
— Вам легко говорить. Когда приехал сюда, я был на грани нищеты — это ни для кого не секрет. Сколько мне заплатят?
— Не буду мелочиться. Скажем, десять тысяч.
— Чьими это деньгами вы так легко швыряетесь? — поинтересовалась Луиза.
Оукли не ответил. Адамс сказал:
— Я не знаю, насколько могу вам доверять.
— Никто из нас не может позволить сейчас не доверять, — ответил Оукли. — Не забывайте Терри. Она тоже должна нам доверять.
Утром, пока Фрэнки Адамс отрабатывал голос Коннистона, Оукли позвонил своему биржевому маклеру в Фениксе:
— Сколько у меня сейчас акций Коннистона?.. Хорошо. Продайте двести тысяч. Нет, нет. Сделайте это через подставных лиц. Я ожидаю, что акции упадут на несколько пунктов, и хочу на этом кое-что заработать. Так что никому ни слова, иначе сделаю больно, Фред.
Он переговорил еще с несколькими маклерами в других городах. Потом в коридоре случайно наткнулся на Ороско, который почему-то смутился.
— Я хотел позвонить своим ребятам, чтобы занялись выслеживанием телефона, но вы были на линии. — Лицо детектива было совершенно непроницаемым. Но Оукли понял, что он все слышал.
— Просто держите это при себе, Диего. Не прогадаете.
— Не сомневаюсь, — пробормотал Ороско.
Оукли прислушался и замер: из кабинета доносился голос Эрла Коннистона.
Глава 9
Терри Коннистон сидела в напряженной позе в тени провисшего козырька над крыльцом. Она чувствовала, что находится на грани срыва. Ее тонкие пальцы ритмично сжимались в кулаки и распрямлялись: чтобы отвлечься, она смотрела на куполообразный муравейник рядом о крыльцом. Муравьи начисто подобрали все вокруг, оставив только песок и камни.
Время от времени она поглядывала в дальний конец крыльца, где сидел Митч; он демонстративно не смотрел в ее сторону. Лицо у него было не таким жестоким, как у других, и казалось, он понимал ее желание побыть одной. Вначале Терри удивляло, что за ней присматривают, но не запирают. Лишь постепенно до нее дошло: поскольку ключей от машины у нее нет, ей пришлось бы идти пешком, а на ровной местности ее увидят на расстоянии мили. Это эффективнее, чем тюрьма с решетками.