Около полудня Митч со вздохом поднялся и ушел в дом, оставив ее совсем одну. Она не шелохнулась. Через некоторое время он вернулся с холодным ленчем из консервов, молча отдал ей и вернулся на свой пост.
На крыльцо вышел Флойд и потянулся. Когда он взглянул на нее, Терри похолодела под его взглядом. Во Флойде было что-то от безжалостной стихийной силы.
Опустив голову, Терри стала быстро есть, чувствуя, что Флойд наблюдает за ней.
Билли Джин тоже вышла на крыльцо — крупная, мясистая, по лицу блуждала глупая улыбка. Оглядевшись, она неторопливо спустилась с крыльца.
— Держись поблизости, — сказал ей Флойд.
— Я никуда и не уйду, — обиженно отозвалась она.
— Если услышишь самолет или машину, прячься в каком-нибудь доме.
— Знаю. — Она медленно пошла по улице.
Флойд повернулся к Митчу.
— Я поеду звонить по телефону, договариваться о передаче денег. Присматривай тут за всем.
— А если я не смогу?
— Это твое дело, — сказал Флойд. — Если упадешь, то разобьешься, Митч. Закон тяготения. — Его глаза скользнули по Терри, рот скривился в ухмылке. Потом он мягко спрыгнул с крыльца и направился к сараю. Вскоре появился в пыльном «олдсмобиле» и уехал, подняв завесу пыли.
Наступила тишина. Не в состоянии дальше оставаться в неподвижности, Терри поднялась. Ноги дрожали. Она неуверенно вышла из тени на солнце и очень медленно побрела по улице.
Когда она сделала шагов тридцать, ее нагнал Митч. Он не прикоснулся к ней, а просто пристроился рядом.
— Надеюсь, вы не будете возражать, если я прогуляюсь с вами.
Ей хотелось резко ответить, но она сдержалась. Глаза у Митча были добрые, и она подумала, что в ее положении нельзя пренебрегать ничьей помощью. Хотя, конечно, и Митч один из тех, кто ее похитил…
— Ты его ненавидишь? — вдруг спросила она с неожиданной откровенностью.
— Его легко ненавидеть, — усмехнулся Митч. Он сразу понял, о ком речь.
— Тогда почему же ты здесь?
— А чтобы тебя не убили. — Он безрадостно улыбнулся. — Это была не моя идея — похищение. Я хочу, чтоб ты знала. Я пытался остановить их. Может, я и не все сделал для этого, но все же… А потом я хотел просто уйти. Мне это дело не нравится.
Помолчав, она сказала:
— Я хотела бы тебе верить, но ведь ты здесь. Ты не убежал. Тебя ничто не останавливает.
— Ты останавливаешь. Если я уйду, кто будет отгонять от тебя Теодора?
Она искоса взглянула на него.
— Ты не представляешь, как я хочу тебе верить. Но… — не закончила она, и он сухо сказал:
— Ты меня беспокоишь. Ведешь себя не по правилам.
— Не закатываю истерику, ты хочешь сказать? Но я на грани, можешь мне поверить. — Она огляделась. Никого не было видно. — Я его боюсь до смерти, честное слово. — Она опять не назвала имя Флойда, в этом не было необходимости. — Какой у него ужасный холодный взгляд… Ну хоть что-нибудь мы можем сделать?
— С Флойдом трудно говорить. Он слушает только себя, так что линия всегда занята.
— Он — грязь! — яростно сказала Терри. Она тряхнула головой, волосы рассыпались по плечам. — А ведь я хваталась за соломинку.
— Какую соломинку?
— Поверила, что вы на моей стороне.
— Я на твоей стороне. Но что делать, я не знаю.
— Мы могли бы убежать. Оба — прямо сейчас.
— Ни шанса. — Он смотрел в ту сторону, откуда они пришли. Она проследила за его взглядом и увидела на крыльце Джорджи и Теодора. Оба смотрели на них очень внимательно. Митч сказал: — Нам лучше вернуться, а то Теодор начнет бить меня ногами.
— А он может?
— Конечно.
— Почему?
— Кто знает. Он вообще странный. Память плохая, а все обиды помнит долго, как слон. И думает не головой, а кулаками.
— Он против тебя что-то имеет?
— Пожалуй. К тому же он хотел бы… ну, позабавиться с тобой немного, ты понимаешь?
Вздрогнув, Терри зябко обхватила себя руками, не сводя глаз с Теодора.
Митч продолжал:
— Единственное, что его сейчас сдерживает, это нож у меня за поясом — дурацкий кухонный нож. Он давно бы прибил меня, но боится, что я успею его немного порезать.
— А ты умеешь драться ножом?
— Нет, конечно. Ножом я ничего не умею, только картошку чистить. Хорошо еще, что он этого не знает. Но он скрежещет зубами и рано или поздно что-нибудь попробует сделать. Теодор всех ненавидит, кого больше, кого меньше: достаточно, чтобы у человека лицо было не изуродовано, как у него…