Мария взглянула на круглое лицо соседки и заметила, что сказанное не так уж далеко от истины: Георгина Шатцманн, она же Горги, моргала и смотрела на нее выпученными глазами. Ее щеки, усеянные сетью едва заметных сосудиков, постоянно поднимались и опускались, а не совсем белые зубы при этом прикусывали нижнюю губу – выглядела Горги как маленькая крупорушка.
– Меня зовут Мария Штайнманн, я тоже направляюсь к сестре. Правда, она уже сто лет как замужем, – неохотно ответила Мария.
– Невероятно! Штайнманн и Шатцманн – у нас даже фамилии похожи! – Горги покачала головой. – Может, это какой-то знак…
К радости собеседницы, Мария энергично кивнула, хотя это и значило, что об уроках английского языка можно было забыть!
Георгина Шатцманн на самом деле оказалась неотвязной, словно собачонка, которая радовалась вновь обретенному дому: перед едой она усаживалась возле каюты Марии, так что девушка не могла просто пройти мимо и им приходилось вместе идти в столовую. Да и в другое время Горги удавалось выискивать Марию в различных местах. Через три дня Мария сдалась под натиском такого упорства: если уж она не может провести спокойно время на корабле, то по крайней мере должна получить от вынужденного общения хоть какую-то пользу. Мария спросила Горги, работавшую учительницей, не согласится ли она проверить выученные слова. Та с радостью кивнула в ответ.
Благодаря забавному мнемоническому способу, с помощью которого Горги выстраивала связи со сложными английскими словами, Мария вскоре добилась удивительных успехов в изучении английского языка. Она всегда опасалась, что придется говорить на иностранном языке, понимать людей. Но теперь все выглядело так, словно у нее какой-то особый дар в изучении английского языка. По крайней мере, так утверждала Горги. Некоторое время спустя они уже перешли на «ты», причем стали почти подругами.
«Почему нет, – отвечала сама себе Мария, – в Америке это обращение общепринято!»
С этого момента их разговоры стали более откровенными. Когда Горги узнала, что Мария работает стеклодувом и изготовляет елочные игрушки, ее восхищению не было предела.
– Елочные украшения Штайнманн, как я сразу не сопоставила это! Стеклянные шары каждый год висят у нас на елке! Особенно мне нравятся маленькие серебряные шишки и орехи, а вот моей маме по душе большие фигурки – святой Николай и ангелочки. Поэтому мы каждый раз спорим, где какая игрушка будет висеть. – Она сердечно улыбнулась, отчего ее глаза стали еще круглее. – Каждый год после первого адвента мы у себя в Нюрнберге шли в универмаг возле ратуши и смотрели, что нового появилось из украшений от Штайнманн. И конечно, всякий раз мы покупали несколько новых украшений! Но скажи, ради всего святого, как у тебя рождается столько удивительных идей?
Мария улыбнулась.
– Большинство идей мне просто подарено свыше, – искренне призналась она. – Мне нужно просто пройтись по лесу, совершить прогулку вдоль Лауши – это маленькая речушка у нас дома. Там я нахожу особенно красивые цветы и, глядя на них, тут же хочу воплотить их в стекле.
– Как ты сказала… – Глаза Горги восхищенно заблестели. – Словно ты настоящая волшебница.
Мария слегка усмехнулась.
– Да уж, волшебница, которая растеряла все свои чары. – И, заметив, как Горги нахмурилась, быстро добавила: – Ну, достаточно болтать о доме! Почему бы тебе не показать мне платья, которые ты себе купила для жизни в большом городе?
Она не могла и не хотела говорить о стеклодувной мастерской. Она не хотела даже думать о последней неделе, которую провела возле печи. Она сама себе казалась тогда новичком! Смотрела на заготовку в руке, словно эта вещь была из другой вселенной. Ее запястье было каменно-недвижимым, как будто ее работа не была привычной, само собой разумеющейся. Из заготовки не получилась новая форма. Мария выдувала круглые шары, чтобы не сидеть совсем без дела, пока в душе ее нарастала паника, достигнувшая такой степени, что девушка опрометью выбежала наружу. Позже она рассказала остальным, что это все из-за вчерашнего супа, от которого случилось несварение. Да и кому рассказывать, что она больше не в силах выносить свою беспомощность?
И вот сейчас Мария с притворным интересом разглядывала новые платья Горги. Но, сколько она ни старалась, не могла увидеть ничего красивого в бесформенном, сером, как мышь, безразмерном платье, которое Горги собиралась надеть на свадьбу. Неожиданно Мария вытащила из кармана нитку стеклянных бус, которые сама изготовила, и поднесла к вырезу платья.
– Взгляни-ка, как серая ткань внезапно заиграла с твоим ожерельем! Это настоящее волшебство!