В 1899 г. началась подлинная карьера Ван Демана в качестве офицера разведки в департаменте Визайас (Visayas) на Филиппинах, где он собирал сведения о восставших войсках и командирах, а затем проверял их в бою. В 1901 г. Ван Деман организовал на Филиппинах отдел военной информации, имевший свои подразделения на 400 военных постах и, таким образом, охвативший своей сетью все Филиппинские острова. Работая совместно с секретной полицейской службой, эта организация играла чрезвычайно любопытную роль, до сих пор еще неизвестную.
Без шума она повлекла неудачу двух крупных заговоров, целью которых было восстание на Филиппинах. Она раскрыла, что на Филиппинах тайно находилось несколько офицеров японского генерального штаба, чрезвычайно интересовавшихся операциями повстанцев. Американской секретной службе под руководством генерала Ван Демана удалось отправить этих офицеров обратно в Японию без дипломатического скандала. Она положила конец действиям японцев, не спровоцировав войну.
Вскоре после этого Ван Деман стал специалистом при генеральном штабе по вопросам, связанным с Дальним Востоком, Тихим океаном и Японией, Он был осведомлен лучше всякого другого офицера о деятельности японцев во всем мире, и особенно в Соединенных Штатах, на Филиппинах, на Гавайских островах и на Самоа. Его соображения имели некоторое отношение к кругосветному плаванию американской эскадры в 1908 г.
Работа заставляла его выезжать иногда из Соединенных Штатов. В 1915 г. он был на Филиппинах в чине майора, как вдруг его отозвали в Вашингтон и поставили во главе разведывательной службы армии США, службы, имевшей единственного сотрудника. Тогда-то и началась долгая борьба Ван Демана за признание важности разведки; однако пока Америка не вступила в мировую войну, было почти невозможно заставить высших офицеров согласиться с тем, что генеральному штабу нужна разведывательная служба и хотя с самого начала войны отцу американской разведки было поручено расширить свою организацию, только к концу 1918 г. эта организация была введена в состав генерального штаба.
Передав тогда свои функции в Вашингтоне бригадному генералу Мальборо-Черчиллю, Ван Деман выехал во Францию; там он поступил в разведывательный отдел американских экспедиционных сил, возглавлявшийся тогда его основателем полковником Д. Ноланом. Полковник Ван Деман отличился во всех отраслях работы отдела; находился ли он в Швейцарии, в Голландии, в Париже, в Лондоне, или на различных участках французского и английского фронта, он везде изучал французскую и английскую системы разведки, беспрерывно совершенствуя американскую организацию. Перемирие застало его на фронте в районе Мааса в Аргоннах, откуда он присоединился к американской делегации, посланной для ведения переговоров о мире в Париж. Он организовал секретную службу для защиты американских делегатов на мирной конференции, включая и президента Вильсона с его нотами и бумагами
Кто состоял на американской секретной службе?
Генерал Ван Деман и полковник Кокс, отчасти под влиянием своего английского сотрудника полковника Денсея, придали американской секретной службе характер, которого она никогда не теряла. Они говорили: «Разведка и контрразведка необходимы и всегда были необходимы в военное время. Шпион, который собирает сведения, позволяющие его армии взять город, так же верно служит своей родине, как солдат, идущий в атаку. В секретной службе при ее правильной организации нет ничего постыдного. Она таит в себе большие соблазны и опасности как морального, так и физического характера. Тем больше чести для тех, кто их может преодолеть».
Но в то время как на германской секретной службе избранная часть составляла меньшинство, на американской службе она составляла большинство. Подобно англичанам, американцы старались следовать закону: «Люди без моральных принципов и без силы воли являются плохими секретными агентами, к которым нельзя питать никакого доверия. Если можете, избегайте пользоваться ими».
В наши дни американцы и англичане, находившиеся на разведывательной службе, этим гордятся. Многие из них являются людьми, занимающими видное положение: университетскими профессорами, музыкантами, адвокатами, журналистами. Многие принадлежат к старинным нью-йоркским семьям; один из представителей таких семейств был крайне огорчен тем, что его оставили в Нью-Йорке вместо того, чтобы послать в качестве шпиона в Германию, где он мог бы легко сойти за немца.
Разведчики представляли собой космополитическую группу, ибо, как сказал один из ее руководителей: «Работа в области контрразведки нуждалась в офицерах, обладавших большими дипломатическими способностями, полных такта, сдержанных и превосходно знающих язык и обычаи французского народа. К счастью, среди американцев, живших или путешествовавших за границей, удалось найти превосходный материал… Секретная работа требует непрерывного внимания ко всякого рода мелочам. Она требует тщательного расследования, которое часто ни к чему не приводит. Каждое сообщение, каково бы оно ни было, должно тщательно изучаться, взвешиваться и сопоставляться с уже имеющимися данными.
Все это требует огромной работы и точности. Но если сражающиеся войска чувствуют, что от неприятельских агентов их защищает хорошо организованная контрразведка, то тот, кто посвящает этому делу свое время и свою энергию, чувствует себя вполне вознагражденным за свои усилия».
Этой работой в значительной ее части руководила небольшая группа офицеров, сидевшая за черной дверью с пометкой «S. S.» в старой французской казарме, служившей американцам главной квартирой в Шомоне. Одним из этих офицеров был полковник Вильям О. Рид, впоследствии умерший, — старый товарищ генерала Першинга. Шпионажем и контрразведкой почти все время руководили два замечательных человека: подполковник Н. В. Кампаноль и Аристид Морена, — оба небольшого роста, худощавые брюнеты, один по происхождению савоец, другой испанец, но оба говорили на дюжине языков. Оба они состояли на секретной службе у генерала Першинга в Мексике. Офицером для поручений при них состоял майор Ричардсон, бывший журналист, который до нашего вступления в войну помогал английской разведке преследовать немецких шпионов и был одним из первых нью-йоркских журналистов, которые добровольно вступили на секретную службу.
Поскольку большая часть работы американского разведывательного отдела заключалась в контрразведке, посвятим настоящую главу ловле шпионов.
Цель контрразведки в американской армии состояла в распространении по всей Европе своей сети, с одной стороны, для вылавливания немецких шпионов, уже находившихся в тылу нашего фронта, и, с другой, для того, чтобы помешать проникновению туда новых.
При создании этой сети первым и основным правилом было «все проверять», что означало подвергать тщательному изучению все: путешественников, паспорта, экипажи судов и даже грузы, особенно шедшие из Швейцарии, телеграммы, радиопередачи, письма, одним словом, все, что может помочь шпиону передвигаться по стране и посылать сведения. Чтобы этот контроль давал результаты, надо было поручить его лицам, посвященным в особую премудрость, которую я опишу ниже. Впрочем, этот контроль стал почти таким же механическим, как обычная работа полиции или журналистов, проезжающих по городу в поисках преступлений или новостей; но к его услугам были более гибкие и более скрытые методы, в частности мощное оружие двоякого характера: безмолвные наблюдатели и I. Р.(разведывательная полиция). Термин «безмолвные наблюдатели» не был, конечно, официальным названием, но он довольно точно характеризует ту задачу, которая была поручена этим лицам. 40 или 50 тысяч полицейских разведчиков играли в американских экспедиционных силах двойственную роль: внешне они были такими же солдатами, как все остальные, они обучались, сражались, но в то же время ни на миг не ослабляли внимания в своем стремлении обнаружить в рядах армии шпионов и предателей. Их задача была тем более трудной, что она имела секретный характер. Выполнение этой задачи не давало им ни славы, ни привилегий, ей наград, а, наоборот, только раны, болезни и смерть, ибо они делили судьбу своих товарищей-бойцов и так же, как они, шли в атаку.