Так зачастую кончалась охота на шпионов.
Один полицейский разведчик — американец испанского происхождения, выдававший себя за испанца, был послан с каким-то заданием в город, расположенный поблизости от Вердена. Он жил в одном доме с бельгийцем, поступки которого возбудили подозрений окружающих. Но подозревавшийся человек в свою очередь стал подозревать вновь прибывшего и сказал хозяйке:
— У этого человека вид немецкого шпиона. Он не испанец, он поступает не так, как испанец.
Тогда полицейский разведчик стал искать ссоры с бельгийцем, и в бурном гневе выхватил нож и закричал о своей испанской крови. Затем бельгиец уехал в Шомон повидать «жену», которая после расследования оказалась совсем ему не женой. Тем временем наш испанец, осмотрел все его бумаги и заинтересовался повторением в письмах о помощи бельгийцам некоторых слов, имевших смысл только в том случае, если они составляли шифр. Владелец этих писем был, вероятно, предупрежден, ибо он уехал из Шомона и исчез. Вскоре было заключено перемирие.
Опасное поручение. Тяжелое испытание
Другому полицейскому разведчику, тоже американцу испанского происхождения, пришлось выдержать тяжелое испытание. Однажды он был приглашен в канцелярию контрразведки в Жиевре, где находился один из крупнейших центров службы снабжения, и где всегда опасались присутствия неприятельских шпионов.
— Хотите взять на себя опасное поручение? — спросил его начальник.
— Да, — ответил полицейский разведчик, и его лицо прояснилось.
— Говорите ли вы достаточно хорошо по-испански, чтобы сойти за испанца среди испанцев и не быть повешенным?
— Да, — отвечал полицейский разведчик. — Я в молодости прожил семь лет в Мадриде.
Впоследствии это спасло ему жизнь.
— Хорошо, — сказал начальник. — В маленьком городке Сель-сюр-Шер около Жиевра мы строим самые крупные холодильники американской экспедиционной армии, предназначенные для хранения продовольствия, отправляемого на фронт. На этом строительстве имеется много вольнонаемных рабочих: мальтийцев, бельгийцев, греков, швейцарцев и особенно испанцев. За ними внимательно следят, но там происходит что-то непонятное. Я не могу вам больше ничего сказать, вы отправитесь туда сами и постараетесь выяснить, что там делается. Но будьте осторожны, это головорезы, которые не остановятся ни перед чем.
Педро Падилла прибыл в грязных лохмотьях из Мадрида на строительство, где работали испанцы. Но его смышленое лицо и хорошие рекомендации помогли ему получить работу по 9 франков в день. Он очутился среди рабочих и тотчас же почувствовал тяжелую атмосферу опасности. На него были направлены подозрительные взгляды, и он слышал замечания, отпускаемые на его счет этой многоязычной толпой, главным образом состоявшей из испанцев, доверие которых он должен был завоевать. Указывая пальцами на его нерабочие руки, они спрашивали: «Кто такой этот рабочий?» «Плохое начало», подумал агент. И вот однажды вечером он стал громко расспрашивать, нет ли работы для маляра:
— Я не чернорабочий, — говорил он, — мне сказали, что тут есть малярная работа.
Не зная, убедил ли он своих товарищей, он уснул, и ему снились угрожающие лица с мрачно сверкавшими глазами. Вдруг он проснулся, разбуженный светом карманного фонаря, увидел две темные, фигуры и услышал приказание:
— Встань, не произноси ни слова и следуй за нами.
Они отвели его в темный угол, сами сели, а ему велели стоять и направили свои фонари на его лицо.
— Падилла, — начал один из испанцев, чье тонкое и бледное лицо выдавало сильную волю, — ты утверждаешь, будто ты испанец и приехал из Мадрида. Это может быть и так! Но ты не похож на рабочего. Нам известно, что американцы нас в чем-то подозревают, может быть, в воровстве или в шпионаже в пользу немцев или же в саботаже. Нам известно об их намерении послать сюда человека из разведки. Может быть, это как раз ты!
Глаза обоих испанцев были испытующе устремлены на несчастного полицейского разведчика, у которого от ужаса зашевелились на голове волосы.
— Если это ты, — голос испанца стал угрожающим, — мы изрежем тебя на мелкие куски. Если это не ты, то тебе нечего бояться. А теперь отвечай на наши вопросы.
После этого началось нечто вроде допроса «третьей степени», который вел человек с тонким лицом с помощью своего товарища, всю жизнь жившего в Мадриде.
— Где ты жил в Мадриде? Как с такого-то места можно дойти до такой-то школы, до такой-то церкви? По какой надо пройти улице? Как зовут священника такой-то церкви? В каком ты жил доме? Кто там жил еще? Кто жил рядом, кто напротив?
Падилла в душе дрожал, но он действительно жил в Мадриде, в Калле Зорилла и ответил на большинство вопросов. Заметив почти неуловимый знак, который один испанец подал другому, он почувствовал, что дело подвигается успешно. Несмотря на свой страх, на ужасную обстановку и на ослепивший его свет, секретный агент понимал, что он одерживает победу. Главный следователь был уже как будто убежден, когда его товарищ, подняв свои тяжелые веки, сказал:
— Дай-ка, попробую я.
Сердце бедного агента сжалось.
— Кто такой был Гарибальди? — спросил новый следователь.
— Гарибальди? — воскликнул Падилла, стараясь вспомнить. — Ведь, это, кажется, был итальянский патриот.
— Никто в Мадриде не ответил бы так, — презрением произнес испанец. — Кто такой был Гарибальди? Отвечай!
Точно молния, агента осенило воспоминание детства.
— Это было прозвище сумасшедшего старика, который расхаживал в форме, обвешанный медалями…
— Верно, — подтвердил испанец. — Еще один вопрос. Если ты жил в Калле Зорилла в 1898 году, то окажи, что там в тот год произошло? Об этом помнят все, кто там жил.
— Там случалось много вещей, — запротестовал несчастный полицейский разведчик, — скажи яснее!
Испанец колебался.
— Там была замешана свинья.
— Свинья? Свинья? — Вдруг агент вспомнил.
— Я знаю, — сказал он. — Это было в день объявления войны между Испанией и Соединенными Штатами. По Калле Зорилла проходила толпа, распевавшая «Jankee pig» («свинья янки») вокруг свиньи, украшенной американским флагом. Затем толпа повесила свинью перед домом генерала Вейлера.
Испанец поднялся и протянул руку:
— Подлый американец никогда бы этого не знал, — воскликнул он. — Ты в самом деле мадридец!
Секретный агент дрожал от волнения, на его лбу выступил холодный пот. Он выдержал испытание и был принят в масонское братство испанских рабочих. Во главе этого братства стоял человек с бледным лицом, наводивший ужас на всех своих товарищей, за исключением одного лишь мадридца. Последний полюбил Падиллу и предложил ему, что будет работать вместо него.
— Я в состоянии свалить трех таких, как ты, — сказал он ему, показывая свои мышцы, и могу работать за двоих. А ты тем временем будешь нести охрану, и когда появятся американские агенты, ты нас предупредишь.
Это как раз и было нужно полицейскому разведчику. Таким образом, он мог узнавать обо всем происходящем.
Ночью он имел возможность продолжать свои поиски. Напрягая слух и зрение, он обнаружил много интересного.
Во-первых, он заметил, что испанцы, будучи азартными игроками, играли в странную игру. Когда проходил поезд, они прекращали работу и провожали его глазами, а затем заключали пари. Сколько пройдет поездов? В каком направлении? Какие составы? Какой длины? Из скольких вагонов? Результаты тщательно записывались и передавались одному бельгийцу, который хранил все ставки, но никогда не возвращал записок. Одно слово, сказанное специальному комиссару Бауэру, и бельгиец исчез.
Затем полицейский разведчик заметил маленькие белые пилюли, разбросанные вокруг сложенного в большом количестве леса. Он взял несколько штук и отнес Бауэру.